Узоры на твоей коже
Шрифт:
Аромат хвои тут же расплескался по всему большому помещению, кружа вокруг и мягко втекая в носы присутствующих. Все студенты повытягивали шеи и наблюдали, как огромные ветви с иголками проскальзывали по полу, рассыпая по нему хлопья снега, которые тут же таяли, оставляя после себя лужи.
— Прошу прощения, профессор, — извинился Хагрид перед хмурым выражением лица Макгонагалл. — Я всё уберу.
Макгонагалл одобрительно кивнула и уселась на директорский стул.
— Таак, — протянул Хагрид, и все вокруг замерли в предвосхищении, когда он начал левитировать ель. — Сейчас-сейчас!
Когда
Густая и острая вершина ели достигала свода. Невероятных размеров важнейший атрибут праздника величаво возвышался в Большом зале, создавая то самое волнительное ощущение в груди, от которого улыбка коснулась лиц всех ребят.
Они все так соскучились по настоящему рождественскому волшебству, которое не заменит никакая магия. Эта традиция украшать елку, зажигать огоньки и свечи вокруг, танцевать на балу, класть подарки и ждать полуночи — вот чего им так всем не хватало с момента завершения войны. Тепла этих стен, что стали домом, улыбок друзей, что стали семьёй, единства всех в Хогвартсе, что стало их движущей силой.
Гермиона прикрыла веки и втянула аромат ветви, которая коснулась её носа, едва она подошла и потянулась к ели. Нотки терпкой пряной смолы и древесины наполнили лёгкие, и она медленно выдохнула, словно не решаясь выпускать этот запах, сокрыв частичку его в себе, чтобы возвращаться к нему вновь и вновь. Драко придерживал её за талию пока она наслаждалась созерцанием этого высокого и статного дерева.
— Помню, как мы с мамой всегда наряжали елку, — начала она совсем неслышно, — всегда в такой спешке в последние дни до Рождества, из-за того, что они оба с отцом постоянно были на работе. — Она покачала головой, и кудряшки игриво рассыпались по её плечам. — До сих пор не верится, что всё это происходит с нами, Драко.
Гермиона обернулась и приникла к его мантии, оставляя на ней мокрые отпечатки слез.
— Мы ведь могли больше никогда не увидеть Рождество и друг друга… — прошептала она ему в грудь.
Ей было всё равно, если кто-то успел обратить внимание на то, как она плакала. Эти слезы были чем-то освобождающим. Они обжигали щёки, но облегчали тяжесть на душе.
— Не плачь, Гермиона, — Драко поцеловал её в висок и обнял обеими руками, дожидаясь, пока она успокоится. — Нам всем нужно ценить настоящее, даже если прошлое навсегда останется в нашей памяти.
Даже если прошлое день ото дня напоминало о себе, они должны думать о будущем. Невозможно было уберечься от всех невзгод, что могли свалиться им на головы. Необходимо просто продолжать жить, любить и надеяться. Даже если эта надежда тускло мерцала в отдалённом туннеле где-то впереди, предлагая для начала окунуться в кромешную тьму.
Драко проводил Гермиону до гостиной Гриффиндора, где она с Джинни запланировали провести время, а сам отправился в Башню старост, вновь смахивая разгорающуюся атаку на его сознание и тело. Из груди что-то неистово пыталось прожечь его, словно раскалённый металл приваривали к коже, оставляя там вековое клеймо.
Пройдя мимо возмущенной Пэнси в коридоре, которая попыталась
Зеркало встретило его бледным отражением на холодной поверхности. Драко прищурился и провёл рукой по груди на уровне сердца. Паутина из тонких сплетений вен уродливым пятном расползалась по коже от стыков рёбер. Он мотнул головой, скользя замутнённым взглядом по собственному отражению. Ирреальность происходящего вновь звенела в ушах. Продолжение вчерашнего кошмара всё больше походило на правду.
Пальцы очертили линии, что тянулись от эпицентра на несколько дюймов вокруг, и замерли. Палочка в левой руке дрогнула. Драко поднял и направил её острием на пятно, желая избавиться от него хотя бы сейчас. Он не имел понятия, что его мучило, но это никоим образом не должно было отразиться на его игре в квиддич, учебе, и уж тем более отношениях с Гермионой.
Боль стихла, как и метель за окном. Последние линии на груди заполнились свечением, и кожа приобрела здоровый естественный оттенок, как и ранее. Усиленные чары гламура и несколько глотков обезболивающего сделали свое дело, возвращая Драко в день, в котором он должен выложиться на полную и не поддаться очередному приступу извне. Переодевшись, он скользнул взглядом по предплечью. Метка слабо выделялась, как и в начале года. Странные метаморфозы когда-нибудь должны пройти. Он был в этом уверен.
***
— Так, давай выбирать наряды, остальное подождёт, — сказала Джинни, бросая на колени Гермионы толстенный каталог. Та скорчила гримасу недовольства и закатила глаза, потому что хотела посидеть хоть минуту, удобно устроившись на диване перед камином. — И не смотри на меня так! Разве это не самое лучшее Рождество в твоей жизни после всего? Мы должны повеселиться как следует и выглядеть сногсшибательно.
— И всё будет в точности как на Хэллоуин, оденешь меня как самою последнюю непристойную женщину на планете, — язвительно ответила Гермиона, беря в руки каталог, и вяло перелистнула сразу на середину. — Оо-о, — сорвалось с её губ, когда она увидела на развороте шикарное изумрудное платье.
— Ну, а я что говорила? Ты будешь пищать на каждой странице. Платья у них — просто закачаешься, — протянула довольная Джинни, подсаживаясь поближе.
— Но ты видела, сколько они стоят? — возмутилась Гермиона и помахала страницей перед лицом Уизли. — Я не могу себе такое позволить.
— Кое-кто уже позаботился об этом, — ответила Джинни, загадочно полистывая журнал, взяв его из рук подруги. — Как показывает практика, у него не только бездонные глаза, но и карманы. Ну а мои покупки щедро оплатит Гарри из своего хранилища, — прощебетала она с улыбкой на губах.