Узоры на твоей коже
Шрифт:
Она хотела было высвободиться из его захвата рук над головой, чтобы помочь, но Драко отстранился и только сильнее сжал ее запястья. На них возможно останутся синяки, но ей не было страшно, даже если кто-то увидит их наутро.
В его взгляде бушевал ураган, дыхание было прерывистым, а руки подбирались к коже живота, вынимая блузку из пояса юбки. Касания его пальцев жаркими всполохами обдали кожу и мышцы невольно сократились от них. Драко отбросил свою мантию, тем самым дав свободу её рукам. Она желала тут же снять с него рубашку и прижаться к телу, обнажить его грудь, провести по ней руками, чтобы мысленно сосчитать
— Потерпи, ангел. Скоро ты дотронешься до каждого дюйма моей кожи. Но сейчас позволь сделать это мне.
Присев на одно колено перед ней, Драко снял с нее школьные туфли и начал стягивать гольфы, поддевая их за резинку. Зачарованно наблюдая за его изящными движениями, Гермиона закусила нижнюю губу.
Прикосновения его рук сбивали с толку, будоражили и сводили с ума. А вид того, как он стоял перед ней на колене, мог утянуть на дно похлеще любого кракена.
Внутри него всё переворачивалось от одного только ее робкого взгляда. Гермиона была для него алтарем, перед которым он без чувства унижения опускался на колени, шептал слова благодарности и безмерной любви. Верил в нее и почитал ее как прекрасную икону.
Когда Драко стянул с нее оба гольфа, он оторвал ее босые ноги от кафеля, подхватив на руки, и отнес к кромке большого бассейна-ванны, где произнес заклинание. Вода быстро заполнила резервуар, на поверхности образовалась пышная пена, переливаясь жемчужным перламутром. Легкий запах мандаринов и бергамота окутал их тела, и Драко опустил Гермиону возле себя.
Одетая в блузку и юбку, она сжала бедра и опустила ресницы. Руки Драко снова были возле нее, теперь он очень аккуратно и терпеливо расстегивал каждую пуговицу ее блузки. Он вполне мог применить магию или разорвать тонкую ткань, но не делал этого. Ему приносил удовольствие сам процесс. Обнажать свою девушку, видеть ее раскрасневшейся, смущённой и желающей каждого его прикосновения. И это действовало на него крышесносно.
Расстегнув последнюю пуговицу на блузке, Драко скользнул взглядом в образовавшееся пространство и отодвинул ткань, наслаждаясь ее кожей. Он провел пальцами по ключицам, описал дуги вокруг верхней кромки лифа, скользнул тыльной стороной по бокам и завел свои руки ей за спину. Быстро найдя застежку, он снял с ее плеч блузку и бретельки нижнего белья, оголяя восхитительную грудь со слегка темными ареолами сосков, которые он рассмотрел только сейчас, в ярком свете ванной комнаты. Он очертил каждый сосок подушечкой пальца, а после прихватил двумя, чтобы легонько зажать.
Гермиона подалась к нему, когда Драко склонился и начал покрывать ее обнаженную грудь собственническими поцелуями. Язык следовал от одной груди к другой, подхватывал каждый сосок, смакуя его во рту. Он ритмично посасывал их, снова поддевал губами, оттягивал и проходился по ним языком.
Руки Гермионы шарили в его волосах, она царапала кожу его головы, пропуская сквозь пальцы пряди светлых волос. Они были безумно мягкими, гладкими и невероятно пахли его терпким шампунем. Стоны один за другим срывались с ее приоткрытых губ, и она сильнее прижимала его к груди.
В какой-то момент ей стало страшно от собственной просьбы. Что, если она не готова? Что, если она почувствует разочарование от такой скорой близости? Но все его прикосновения подсказывали ей, что Драко никогда
Она оторвала его от приятного занятия, и он насторожился, вновь хмуря свою морщинку между бровей. Он уже почти расправился с молнией на юбке и стал спускать ее по бедрам.
— Мне остановиться? Тебе не нравится?
— Очень нравится, Драко. Но я тоже хочу прикасаться к тебе. Пожалуйста.
Ее просьбы для него не оспаривались, и он, полностью выпрямившись, взял ее ладони в свои, целуя их тыльную сторону разгоряченными губами. Он с нескрываемым желанием смотрел на ее ничем не прикрытую грудь, раскрасневшиеся соски, которые стали еще тверже от его губ и языка, и позволил ей расстегнуть его рубашку.
Ее движения были совсем невесомыми. Гермиона быстро расправилась с пуговками и стянула галстук, приспуская белую ткань с плеч и рассматривая его торс, покрытый рубцами-шрамами от заклинания. Она подняла на него свои глаза цвета корицы и встретилась с его темными озерами, полными возбуждения. Гермиона уловила в них еще и небольшой страх, но рассеяла его легким поцелуем, проведя языком по губам, а после спустившись губами на грудь. Прикрыв веки, Драко опустил руки, открываясь перед ней и разрешая притронуться в любом месте, где она только пожелает.
И Гермиона прикасалась, целовала, гладила его грудь, запоминая под своими ладонями расположение каждого шрама. Обводя их пальцами, она видела, как его веки подрагивают от этих движений. Наконец, он расслабился и полностью отдался чувствам. Гермиона ощущала мышцы его пресса, их напряжение в тот момент, когда она сместила ладонь немного вниз, пальцами дотрагиваясь до линии, где находился ремень его брюк. Она взглянула вниз между их тел и заметила, что он был уже сильно возбужден, и ткань его брюк была натянута. Она действительно хотела провести рукой еще ниже и, когда уже почти задела его сквозь ткань, он немедленно перехватил ее пальцы.
— Тебе не стоит этого делать.
— Драко, пожалуйста. Я хочу тебя.
Эти просьбы сорвали с него оковы приличия и он, кивнув ей головой, прикоснулся к ее торчащим соскам, сжимая их между пальцами. Гермиона опустила свою ладонь обратно вниз, нащупывая его напряжение и твердость в брюках. Почувствовав легкий толчок в свою ладонь, она прижала ее плотнее и ощутила всю его длину и тепло.
Движениями пальцев она поддела пряжку ремня, и Драко оторвался от созерцания ее груди и раскрасневшихся щек. Посмотрел на то, как она вынимает ремень из металлической пряжки и этот звук растворился в стенах ванной.
— Грейнджер, что ты…
Она заглушила его хриплый голос своим поцелуем, стремясь прикусить губу. Он выдохнул с низким стоном, и положил свои ладони на ее волосы, продевая их сквозь пальцы. Ее рука протиснулась под резинку его боксеров, и он издал еще один стон. Драко подался бедрами вперед, пытаясь вжаться в эту нежную ладонь. Он вновь качнулся, и первая капля смазки оказалась на ее руке. Теперь он сам потянулся к ее губам. Поцелуй был нежным и более долгим: он втягивал ее нижнюю губу попеременно с покусываниями, ловил ее язык своим и обхватывал его губами. Медленно и размеренно продолжая покачивать бедрами, он разорвал их поцелуй и уткнулся своим лбом в ее.