Узурпатор ниоткуда
Шрифт:
А вражеский транспортер был еще жив. Из его щелей валил дым, но вдруг яркая оранжевая струя сорвалась с башни машины, на лету превращаясь в раскаленное облако. Два солдата с нечеловеческими воплями превратились в горящие факелы. Кто-то открыл огонь из люка над смотровой щелью, положив еще двоих. Но это были последние попытки огрызнуться: короткая очередь из станкового гранатомета АГС, известного среди русских солдат как «швейная машинка», и от экипажа БТР остались только трупы.
Тем временем и отважная шестерка расчистила путь через ворота. По всей видимости, в этот момент весь город уже стоял на ушах, гарнизон
И надо было видеть растерянность экипажей БТР и расчетов зенитных орудий, которые пока что оставались не у дел, когда со стороны моря подошло странного вида судно, встало рядом с древним бастионом и принялось лупить трехдюймовыми снарядами по укреплениям, которые уже давно таковыми не являлись.
Мэр-президент совершил ошибку: решив, что боевой корабль представляет собой куда более грозную силу, чем вооруженные автоматами партизаны, он приказал поднять в воздух вертолет. На деле же «Гил» сейчас осуществлял психологическую атаку, причем одновременно провоцировал командование Рузданы. Провокация имела успех: пока на всех окраинах города завязывались позиционные бои, вертолет мог бы легко пройтись по всем местам прорыва и ударить по боевикам Жоама, но летчики поднялись над морем и пустили ракету по «Гилу». Как это ни печально, ракета попала в цель, поразив судно в борт чуть выше ватерлинии. Но больше вертолету не было суждено атаковать. Сидевший у зенитного орудия нигериец тоже выстрелил, и, скорее по причине везения, нежели своего мастерства, тоже удачно: ракетный снаряд разорвался в месте соединения хвоста вертолета с фюзеляжем.
Вертолет содрогнулся. От взрыва обшивка разошлась, обнажив несущие детали конструкции. Еще секунда — и алюминиевые балки лопнули, заставив хвост винтокрылой машины нелепо задраться вверх. Выписывая неровную нисходящую спираль, вертолет рухнул в океан. Не слишком далеко от берега, где было не настолько глубоко, чтобы вертолет камнем ушел в пучину, но и недостаточно мелко, чтобы удариться и взорваться либо развалиться на куски. Потому и все три члена экипажа остались живы в момент падения. Они благополучно выбрались из кабины и выплыли на поверхность. К вящей радости парочке тигровых акул.
Но и «Гил», получивший пробоину, стал игрушкой в руках стихии. Двигатели его замолчали, из машинного отделения повалил густой черный дым, а через дыру постепенно поступало все больше воды. И на помощь «Джерико» пока было трудно рассчитывать: транспортное судно оставалось в гавани, но на нем не было ни одного человека — все «северные», в основном, нигерийцы, сейчас бились с солдатами гарнизона и довольно успешно теснили их. Но едва они ступили на прилегающие к центру улицы, как им навстречу вышли не менее пятидесяти солдат гарнизона, да еще с прикрытием в виде второго бэтээра.
Пехотинцы прижались к каменным заборам, по которым щелкали пули. Треск очередей то и дело перемежался одиночными винтовочными выстрелами: иногда защитники города метали гранаты, которые своими осколками уже оставили навсегда замолчать трех парней, торгующих своей шкурой.
Чтобы прекратить бессмысленное избиение и попробовать прорваться вперед, взводный «тайсон» принял решение. Каким-то образом он сумел заставить гранатометчиков действовать более-менее согласованно, и по условному сигналу «северные» бросились в атаку.
Гранаты, ударившие по транспортеру, почти не причинили тому вреда, сорвав лишь шторки со смотровых щелей; зато некоторых солдат, прижавшихся к броне, разнесло буквально на части. Воспользовавшись кратковременной паникой в рядах рузданцев, «тайсон» сам взял гранатомет в руки и, обежав по короткой дуге скопление врагов, с опасного расстояния ударил по корме машины. Топливные баки на верхней стороне корпуса взорвались, разметав пламенные разливы во всех направлениях.
Огонь быстро охватил всю корму машины, и экипаж счел за лучшее выскочить из люков. Две фигуры выкатились из бэтээра прямо на землю, прикрываясь от горящих брызг. Потом началась жестокая бойня.
Что касается «южных», которых вел сам Жоам, то они миновали окраину быстрее других групп, прошли мимо здания аэропорта, из окон которого выглядывали напуганные, словно кроличьи лица. Казалось, никто здесь не окажет серьезного сопротивления… Однако и тут пришлось столкнуться с нерегулярными соединениями, говоря проще — с горсткой ополченцев.
Они приехали на древнем грузовике «ЗИЛ». Машина была переоборудована в передвижную огневую точку, и из ее кузова непрерывно палили. Впрочем, сидящие в машине стрелки были никудышные — Жоам это быстро понял. Он коротко скомандовал — и штук пять пулеметов дали очередь по решетке радиатора и передним колесам.
Четыре человека сразу же спрыгнули вниз, едва машина встала на месте после пары судорожных скачков; больше стрельбы не было. Жоам применил полевую дипломатию, объяснив ополченцам, кто находится перед ними, и зачем они здесь. Через несколько минут в союзниках у Жоама оказался десяток человек местных жителей; пусть немного, да и как солдаты они из себя ничего не представляли, поэтому Алварес настоятельно предложил им пройти по знакомым, которые с перепугу позапирались в своих лачугах, и сообщить всем, что сегодня будет восстановлена законная власть в независимой Контвигии. А коль скоро так, то и жители должны оказывать захватчикам не сопротивление, а напротив, всяческое содействие.
Между тем восточная группа, руководимая Балтазаром да Силва, оставалась в весьма сложном положении. Пока ворвавшийся в ворота взвод перебегал из стороны в сторону под прикрытием пулемета, навстречу солдатам защитники города вывели еще один БТР. На буксире он волок зенитную пушку — кто-то резонно решил, или просто угадал, что с воздуха нападения ждать не следует, а потому есть смысл использовать зенитку против пехоты. В данной ситуации для обороняющихся это стало находкой, для нападающих — неприятным сюрпризом.
После первого же выстрела прямой наводкой «восточные» принялись драпать. К счастью, «ДАФ» еще не вошел в узкие улочки, иначе он просто заблокировал бы дорогу отступающим, да и сам мог бы стать хорошей мишенью. Вдогонку отступающим выпустили две ракеты, однако с очень большой «навеской», и они упали за воротами.
Ракеты эти были с напалмом. Лес тут же отчаянно заполыхал. Еще немного — и наш транспортер тоже мог загореться, а солдаты Балтазара — оказаться между молотом и наковальней. Да Силва приказал бить в ворота по всему, что там движется, а экипаж двигающегося к выходу рузданского транспортера принял аналогичное решение.