Узурпатор
Шрифт:
— Фууу!
Голошеий человек с грубыми чертами лица, которого назвали Вилкасом, опорожнил свою кружку, грохнул ею о стол и выругался, помянув танусскую богиню.
— Классную они тут вам заманилку устроили, да? Балдеж, да и только… Ладно, салаги, ловите кайф да кусайте локти. Потому как ничего больше вам не обломится. Ни вам, ни этим убогим. — Широким жестом он обвел скопище завсегдатаев таверны: сидя с затуманенными взорами, с широкими блаженными улыбками, те медленно отходили от чар танцовщиц. — Чертовы фирвулажьи шлюхи! Пока ихние мужики на них не женятся, они делают это только дистанционно. А вот у нас,
— Из-за зубов? — безучастно спросил Йош. — Мне никогда не случалось оказаться настолько близко к женщине-фирвулажке, чтобы можно было заглянуть ей в рот. А что у них такое особенное с зубами?
Санни Джим сконфуженно смотрел в сторону.
Вилкас рассмеялся невеселым лающим смехом.
— Да не те это зубы, узкоглазый. — Секунду он смотрел на Йоша многозначительным взглядом, а потом прошептал: — Другие зубы. Там, внизу.
— А-а. — Ронин равнодушно улыбнулся. — Представляю, как это должно мешать. Ты не похож на тех, кто умеет просить вежливо. Да и на тех, кому предлагают бесплатно попробовать товар, тоже не похож.
Возле локтя Йоша возник официант и принялся разгружать поднос. Здесь было блюдо больших поджаренных ребрышек, политых острым соусом, миска чего-то, пахнущего как тушеное мясо устриц, каравай хлеба пурпурного цвета и невообразимых размеров кружка пива. Как последний штрих официант поставил на стол блюдце крошечных грибов с ярко-красными в белую крапинку шляпками.
Йош протянул руку:
— А это что? Закуска?
Волосатая рука сжала его запястье.
— Поосторожнее с этими хуби, узкоглазый. Фирвулаги их страсть как любят, но человек от них отправляется к праотцам быстрее, чем от метилового спирта. — Вилкас нарочито медленно разжал пальцы. — Неужели ты такой простак, что готов клевать на дешевые наколки с грибами? — Он хмуро глянул на официанта. — Еще пива, черт возьми!
Санни Джим отважился на примирительную улыбку.
— Да ладно тебе, Вилкас. И чего ты развонялся? — Взгляд юнца обратился на Йоша. — Вилкас ничего плохого в виду не имел. Просто запьянел чуть — слишком много выдул гадского пива. В последние месяцы ему туго пришлось. Он была Бураске, когда ревуны разнесли город на куски, а перед тем…
— Заткнись, Джим, — прервал его Вилкас. Ему принесли еще пива, и он, ни разу не оторвавшись, осушил литровую кружку.
Йош бесстрастно разглядывал Вилкаса.
— Кампай! — сказал он и сделал глоток пенистого напитка. — Да, Бураск… А мне вот не повезло, эту потеху я пропустил. Но примерно неделю спустя я натолкнулся на группу тану, спасающихся бегством из города. — Йош взял ложку и приступил к отменным на вкус тушеным устрицам.
Джим вытаращил глаза.
— Да ни хрена ж себе, парень! И что произошло?
— Их боевые ментальные функции были ослаблены. Двоих я обезглавил, а остальные разбежались. К несчастью, золотые торквесы поверженных оказались попорчены моим мечом. Но за мои труды мне все-таки достался отличный халик.
— Повезло выродку, — пробормотал Вилкас, сдувая пену. — Повезло козлу узкоглазому. А вот как мне повезло, хочешь знать?
Джим поспешил в самом начале прервать рассказ, явно слышанный им уже неоднократно:
— И теперь ты держишь путь в Горию, да? — Йош кивнул, и Джим воскликнул: — Ха! И мы тоже туда! Как прошел слушок, что тот человек, который королем хочет стать, раздает золотые ошейники, так я чего, сразу оторвал задницу и давай выбираться из родимого болота! Ну и старина Вилкас вот… Да после Бураска его и уговаривать особо не пришлось.
— А до того была Финия! — закричал человек, одетый в куртку серого кавалериста. — Когда эти гребаные первобытные шею мне оголили, я сбежал от них, а тану в Бураске обошлись со мной как с изменником! Нигде мне не везет. Ни тут, ни раньше, в Галактическом Содружестве. Литовцы — они уже родятся законченными неудачниками. Нам даже собственной планеты не дали! Вот анафема — даже у каких-то долбаных албанцев планета есть, а у нас нету. Знаешь, что нам, литовцам, сказали в этом распрекрасножопом Консилиуме? Давайте, говорят, колонизируйте новые миры! Вам, говорят, этнического динамизма не хватает! Вот же твою в бога душу мать… Так что нам разрешили только поделить одну планету с кучей вшивых латышей, костариканцев и каких-то там инопланетян! — Вилкас, давясь, заглотил последнюю порцию пива и повалился головой на замызганную столешницу. — Янки, сволочи, двенадцать планет имеют. Япошки, сволочи, — девять. А для бедных литовцев ни одной не нашлось. — Он начал всхлипывать.
— Эй, Вилкас, — сказал Санни Джим. — Ну ладно, ладно тебе…
Йош мысленно взвесил достоинства этой чудной парочки. Тут смотреть было особенно не на что, но даже два пусть и занюханных пехотинца-асигару прибавят значительности его въезду в Горию. У Йоша нашлось бы, чем их загрузить. Мальчишка может держать бечевку с воздушными змеями, а беспутный солдат понес бы штандарт и сумку с головами тану.
— Дорога до Гории до сих пор опасная, — сказал Йош. — Если хочешь, Джим, можешь поехать со мной. И ты, Вилкас, тоже. Я лишь попрошу вас понести кое-какие мои вещи.
— Вот это было бы здорово! — возликовал Санни Джим. — Да ежели мы будем держаться тебя да твоего железного меча, к нам ни один засранец не привяжется! Отличная идея, правда, Вилкас?
Сальная голова оторвалась от стола.
— Гениальная. — Налитые кровью глаза, устремленные на Йоша, неожиданно стали до жути трезвыми. — Как, ты говоришь, тебя звать, узкоглазый?
Йош отложил ребрышко, которое обгладывал, и улыбнулся Вилкасу, словно капризному ребенку.
— Можешь называть меня Йоши-сан, — ответил он.
10
На Горийском причале группа встречающих ждала, когда корабль из Росилана укрепят на мелководной якорной стоянке.
Отсыревшие под мелким дождиком мрачных расцветок флаги, украшенные гербом лорда Эйкена-Луганна в виде воздетого в неприличном жесте золотого перста, повисли без движения. Аристократы, восседающие на скакунах, украшенных искусно отделанными чепраками, промокли до нитки; но Мерси предупредила Эйкена, чтобы сегодня он не допускал никакого вмешательства в действие стихийных сил. В глазах тану установка экрана против дождя, как и любое другое проявление необычайных метапсихических талантов, была бы нарушением правил приличия и свидетельством недостаточной скромности претендента на королевский титул.