В ад и обратно
Шрифт:
Таксист вытащил чемоданы из багажника, оставил их на тротуаре, хлопнул дверцей и укатил прочь. В Кливдоне мерзкой бристольской мороси не было. Либо она уже ушла, либо тучи еще не пригнали ее сюда. Диана обняла себя за плечи, посмотрела по сторонам. На всей длинной улице была только она и два синих чемодана. Провинция. Тишина, покой… кошмар. В девятнадцать Диди уехала отсюда с одной только спортивной сумкой на плече. Возвращаться она не планировала. Приезжала раз в несколько месяцев, радовала родных своим присутствием
Схватившись за ручки чемоданов, Диана медленно побрела к небольшому двухэтажному коттеджу. Смежный с домом гараж был открыт, Мини Купер стоял с открытым капотом, но рядом с ним никого не наблюдалось. Бросив синих монстров на дорожке, Диана поднялась по лестнице и вошла в дом. Прислушалась, замерев на пороге. В гостиной орал телевизор, на кухне что-то упало и грохот кастрюль раздался оглушающий. Дом, милый дом. Годы идут, но в Кливдоне время будто остановилось. Или очень замедлилось.
— Эй, кто-нибудь! — крикнула Диана в пустоту. — Я дома!
Снова грохнули кастрюли, а сразу после этого из двери справа вылетела невысокая худая женщина в фартуке, имитирующем крокодила.
— Хани, милая! — воскликнула Элизабет Мастерс, набрасываясь на дочь с объятиями.
Хани. Ханна. Не Диана. Ханна, в честь бабушки Ханны, которая сейчас на втором этаже скорее всего смотрит новости. Диана в честь незабвенной леди Ди. Но в Кливдоне этим вторым именем никто никогда не пользовался. Для всех была только Хани. Чтобы не спутать с бабушкой Ханной, конечно же. Сама Ханна Диана Мастерс переименовала себя, как только села в поезд до Лондона в девятнадцать.
Диди ненавидела свое первое имя. Но кого это волнует?
— Привет, мам, — тихо проговорила она, обнимая «крокодила» в ответ.
Ор телевизора сделался чуть тише, на пороге гостиной возник крепкий темноволосый мужчина, выглядящий на десять лет моложе своих настоящих пятидесяти семи. Это все соленый морской воздух, не иначе. Снимает годы, прибавляет здоровье.
— Как доехала? — спросил папа, остановившись чуть в стороне.
— Неплохо, — вяло улыбнулась Диана. — Перед крыльцом мои чемоданы. Поднимешь наверх?
Он молча кивнул, обошел своих женщин и выглянул на улицу. Присвистнул.
— Почему ты не сказала, что у тебя столько вещей? — возмутился папа. — Я бы одолжил машину у Симмонсов и забрал тебя.
— Ничего страшного, таксист мне немного помог…
— Боже, Хани! — перебила ее мама, отступая назад. — Что с твоими волосами?
Диана мысленно закатила глаза. Она совершенно забыла исправить стрижку перед отъездом. Теперь придется слушать лекцию о приличном внешнем виде женщины. У самой Элизабет Мастерс был просто идеальный каштановый пучок на голове, с кокетливо выпущенной на лицо прядью.
— Все в порядке, — Диана убрала за ухо такую же каштановую прядь, как у матери. — Я обновила стрижку.
— Кухонными ножницами?
Почти. Но говорить об этом не обязательно.
— Нет, просто попался неумелый стажер.
— Я запишу тебя к Нэтали, она все поправит, — безапелляционно заявила мама, но тут же всплеснула руками и бросилась к кухне. — Курица сгорит!
— Как скажешь, мама, — пробормотала себе под нос Диана, ступая на лестницу.
Ей было все равно, что ее волосы будет «поправлять» пятидесятилетняя Нэтали, которая стригла Диди с детства. Не сказать, чтобы очень хорошо.
Ступеньки привычно поскрипывали под ногами. Сзади хлопнула дверь: папа все-таки втащил чемоданы внутрь. Диана не оглянулась. Поднявшись на верхнюю ступеньку, она уже хотела свернуть в сторону своей детской спальни, но тут же остановилась. Спальня больше ей не принадлежала. Пару месяцев назад бабушка Ханна продала свой домик и окончательно перебралась сюда. Никто ведь не ожидал, что Диана бросит свой обожаемый Лондон и вернется в родные края. Она и сама этого не ожидала. Она не собиралась возвращаться.
Но раз уж такое случилось, родители щедро выделили ей комнату над гаражом. Об этом они сообщили заранее по телефону. «Там, конечно, беспорядок, но мы все разгребем к твоему приезду» — обещали они. Диана повернула туда. Пристройка всегда служила складом старых, ненужных, сломанных вещей, которые обязательно пригодились бы маме в случае апокалипсиса. Медленно повернув ручку, Диди заглянула внутрь. Тусклый свет, падающий через маленькое окно, освещал помещение недостаточно, поэтому Диана протянула руку и щелкнула выключателем. И замерла, забыв опустить руку.
Ничего не изменилось. Совсем. Склад остался складом. Обшарпанные оконные рамы без стекол, ящики с пустыми жестяными банками, тряпки, коробка с елочными игрушками, какие-то сундуки, столовые сервизы, комод с покосившимися дверцами, и много-много чего еще. Грязное окошко наполовину завешено пыльной шторой. А в центре помещения старая двуспальная кровать с металлическими прутами в изголовье и изножье. Именно кровать занимала собою почти все пространство.
За спиной Дианы шумно опустились на пол чемоданы. Папа подошел и стал рядом.
— Да-а, — неуверенно протянул он, почесывая затылок. — Мы хотели тут прибраться, но как-то заработались, закрутились… и… вот.
Диди моргнула, приходя в себя, аккуратно ступила внутрь по пыльному полу. Как раз этот момент выбрала дверца комода, чтобы жалобно скрипнуть и отвалиться.
— Все нормально, пап, — бодро заявила Диана, развернувшись на пятках. — Я сама наведу здесь порядок. Пока мне нужно только чистое постельное белье.
Отец мялся в дверях, переступая с ноги на ногу и уставившись на отвалившуюся дверцу.