В альтернативную вселенную
Шрифт:
— Мы должны добиться хрипящего звучания, — настаивал Кэлхаун.
Когда инструмент стал приобретать оформившиеся черты, Гримс наконец смирился с жертвой синтезатора, который оживлял многие вечера далеких путешествий на «Искателе»; в которых он ранее принимал участие. Ведь идея спиритического сеанса принадлежала ему, и он не чувствовал себя вправе возражать.
Затем настала очередь переоборудовать кают-компанию. Уютные мягкие кресла были заменены на жесткие металлические скамейки. Стены были задрапированы простынями, окрашенными в темно-серый цвет специальным составом из запасников доктора Тодхантера
Наконец все было готово.
Гримс вызвал к себе старшего лейтенанта.
— Командир Суинтон, сеанс назначен на сегодня, в 21 час по корабельному времени. Проследите, чтобы все были поставлены в известность.
— Есть, сэр.
— И прекратите глупо ухмыляться!
— Прошу прощения, сэр. Согласитесь, что это действительно становится похоже на безумную охоту на призраков!
— С точки зрения командира Кэлхауна это вовсе не безумное мероприятие. Он считает, что мы оставили в покое всю эту научную белиберду и вернулись к испытанным и верным старым средствам его религии. В какой-то мере средство уже подействовало. Оно создало необходимую атмосферу. И, может, мы достигнем чего-то большего?
— Это будет интересный эксперимент.
— Да, и я рад, что мистер Мэйхью согласился принять в нем участие.
— У него действительно есть талант медиума, сэр?
— Должен быть. Что такое медиум, если не телепат?
— Может быть, сэр… может быть.
— Командир Кэлхаун не пытался вас обратить в свою веру?
— О, он хорошо постарался. Я охотно верю, что его Церковь, Ортодоксальная или Реформатская, добилась интересных феноменов, но я вовсе не убежден, что они более сверхъестественны, чем Призраки. Я не могу понять, почему Центр Исследований еще не включил спиритуализм в свои научные разработки.
— Потому что им этого не позволяют. Они ведь занимаются наукой. А вы знаете, что говорит церковь по этому поводу: некоторых вещей мы не должны знать. Вера важнее всего, а знания — от дьявола. Ну и так далее. Поэтому всякий раз, когда исследователь пытается проникнуть в церковную среду, он тут же получает отпор.
— В таком случае я не понимаю, как Кэлхаун мог добровольно принять участие в экспедиции.
— Ничего удивительного. У него свои цели. Он надеется обнаружить что-либо, полезное его Церкви. Телеуправляемый экзорцизм, например…
— Но ведь в этом будет присутствовать наука?
— Да, но как служанка, а не соперница.
— Похоже, я понял… — молодой человек продолжал сомневаться. Разрешите идти, сэр?
— Да, спасибо, Суинтон… Постойте, еще пару слов. Как только этот… эксперимент завершится, верните кают-компании ее первоначальный вид.
— С огромным удовольствием, сэр.
В этот вечер Гримс ужинал вместе с Соней у себя в кабинете кают-компания явно не могла похвастаться удобствами. Вместе они наслаждались простыми, но хорошо приготовленными блюдами и винами из личного запаса командора. За ужином они болтали под аккомпанемент ненавязчивой музыки.
Затем, когда Гримс принес два бокала десертного вина и ящик отличных сигар из Коррибеи, разговор перешел на серьезные темы.
— Честно говоря, Джон, я боюсь, — сказала Соня.
— Почему же, Соня?
— Пока все шло по научному пути, все было прекрасно, так как соответствовало тому, к чему я стремилась. Действительно, это было похоже на игру в пиратов. Направляешь прожектор Карлотти, как настоящее ружье и бабах! ты убит! А теперь… Я вам говорила, что я была на Дунгласе. Это тоскливый мир. Города представляют из себя разбросанные в беспорядке крохотные дома и сараи, в которых происходят службы. Постоянное ощущение, что за тобой следят неодобрительно миллионы духов.
Я ходила на одну или две службы. Частично из любопытства, частично потому, что я все-таки офицер разведки. Неестественно холодное помещение, в котором похожие друг на друга люди поют тоскливые гимны. Тусклый свет и голос, шедший из ниоткуда и говоривший о самых тривиальных вещах…
Я хорошо помню, что было дальше. Голос был грубый, мужской, хотя медиум — маленькая забитая женщина. Сидевший рядом со мной шепнул мне, что это Красный Орел, главный дух. Он сказал еще, что этот Красный Орел был при жизни американским индейцем. Я удивилась, что он залетел так далеко от дома, но потом сообразила, что время и расстояния для призраков не существуют и несколько световых лет для них ничто. Голос сказал:
— Сегодня с нами чужестранец — женщина, прилетевшая с неба.
Ну ладно, многие из присутствующих могли знать, кто я такая. Голос продолжил:
— У меня для нее есть послание. Я вижу корабль, он падает в пустоту, все дальше и дальше… Он падает туда, где тусклые редкие звезды. Я вижу название корабля, написанное золотыми буквами на борту. Я могу прочитать его — Аутсайдер.
Тогда мне это еще ничего не говорило.
— Я вижу отважного капитана, в черной с золотом форме. Вы знаете его…
И он описал внешность капитана, и я узнала в нем Дерека Кэлвера. Вы ведь знаете, что я сначала встретила Дерека, когда он был вторым помощником на «Лорн Леди».
— Там есть другой мужчина. Он тоже был некогда капитаном. Он испуган и опозорен, он заперт у себя в кабине.
И снова последовало описание, подробнейшее, вплоть до лазерного ожога на левой ягодице и родинки под пупком. Это был Маудсли, Билл Маудсли.
— Он болен, испуган, и он знает, что оставил вас навеки. Перед ним бутылка, он пьет из нее, и пролитая жидкость плавает вокруг него мелкими каплями. Он смотрит на пустую бутылку и изрыгает проклятия, затем швыряет ее об стену. Острый осколок у него в руке, и он проводит им по горлу…
Я хотела расспросить его в наступившей тишине, но не смогла перед всеми этими людьми. Больше не было ничего. Красный Орел сказал мне все, что меня касалось, и перешел к обыденным посланиям другим членам общества. Бабушка Билла Брауна беспокоилась за него, что он не надел теплое пальто, а тетя Джимми Смита сообщила, что торговля в следующем году расширится, и все тому подобное.
А после этого собрания, или службы, у меня была беседа с министром. Он был очень приветлив и устроил мне частное свидание с медиумом. Но это было уже не то. Похоже, Красный Орел был раздражен, что его вызвали, поскольку он уже сказал все, что хотел. Он добавил лишь, что я должна буду искать, долго и вдалеке, но что я не найду то, что искала.