В августе 1941-го
Шрифт:
Завладеть заводом рассчитывали англичане. Перевезти его в Индию, как полагали британцы, в более безопасное место от возможных немецких бомбардировок. Генерал Фрезер уже вел соответствующие переговоры с военным министром А. Нахджеваном. Воспользовавшись сложившимся положением, за бесценок купить иранские вооружения — надеялись алчные британцы. Скупость английской стороны не могла вызвать энтузиазма у иранцев.
«Нас, конечно, больше устраивает предложение СССР, так как в этом случае мы сможем подготовить и обучить наши кадры, будем иметь первоклассное предприятие, и, наконец, из Тегерана лучше и быстрей доставлять продукцию завода, чем из Индии. В конце концов, если бы речь шла о продаже, то его следовало бы продать СССР», — заключил Мохаммед Реза [532] .
532
Документы
В декабре 1941 г. советское правительство вновь обратилось к иранцам с просьбой приобретения вооружений. Иранцы подтвердили свое согласие.
В январе 1942 г. A. A. Смирнов обратился с просьбой о продаже иранского оружия для восьми советских кораблей, курсировавших в Индийском океане и Персидском заливе. Речь шла о 8 дальнобойных пушках, 8 зенитных орудиях и 16 пулеметах [533] .
В феврале 1942 г. A. A. Смирнов вернулся к вопросу о пулеметном заводе. Но теперь речь уже шла о его перемещении на территорию СССР. А вот эта просьба не вызвала энтузиазма у иранцев. Наши союзники хотят забрать у нас последнее оружие, германская пропаганда очень сильно заработает на этом деле, — примерно так рассуждали в Тегеране. «[…] когда мы продали вам первую партию оружия, правительство официально заявило, что проданное оружие было у нас в излишке, что оно производится на иранских заводах и что союзники дадут нам взамен оборудование для пуска наших заводов. Что же мы скажем, если продадим пулеметный завод?» [534] — эти слова иранского премьера означали буквально следующее: он против сделки.
533
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Запись беседы A. A. Смирнова с М. Форуги. 24 января 1942 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л.39.
534
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Запись беседы A. A. Смирнова с М. Форуги. 9 февраля 1942 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 46–47.
Понимая, что вопрос с пулеметным заводом на уровне премьер-министра не решить, 8 марта A. A. Смирнов обратился с этой же просьбой к шаху. Настроение у шаха сразу же испортилось. Молодой правитель Ирана заявил, что вопрос этот очень сложный и что он желает, чтобы завод работал в Иране для нужд армий союзников и Ирана. Он желал бы, чтобы СССР организовал работу этого завода в самом Иране, прислав сюда своих специалистов и квалифицированных рабочих и тем самым помог бы подготовить квалифицированные национальные иранские кадры. «Продажа завода произведет неблагоприятное впечатление в стране, так как будут говорить, что союзники все забирают у Ирана», — высказал свою точку зрения Мохаммед Реза [535] .
535
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Запись беседы A. A. Смирнова с М. Реза. 8 марта 1942 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 65.
Разговор продолжался.
A. A. Смирнов: Нет никаких оснований для утверждений о том, что общественное мнение в Иране будет недовольно этим актом, так как речь идет о коммерческой сделке, которая соответствует союзническим интересам.
Мохаммед Реза: Союзники начали с небольших просьб об оружии, которые были удовлетворены. Иран, оторвав от собственного тела, уступил, даже пока без оплаты, оружие и новейшие самолеты. Новые требования могут дойти до башмака иранского солдата.
A. A. Смирнов: Когда мы вели переговоры об уступке оружия, то мы ясно сказали, что ни танки, ни самолеты, ни артиллерия нас не интересуют. Наша просьба сводилась к уступке легкого вооружения. Что касается расчетов за переданное оружие, то мы готовы этот вопрос обсудить. Вопрос о продаже оборудования завода нельзя рассматривать как требование, которое затрагивает интересы иранской армии. Речь идет о продаже бездействующего оборудования, которое в Иране не может быть использовано ни в период войны, ни позже в течение долгого времени. Будучи проданным СССР, это оборудование будет немедленно давать продукцию.
Видя, что ему не удастся избежать настойчивых просьб советского посла, М. Реза предложил обсудить этот вопрос с будущим военным министром Джаханбани и премьер-министром А. Сохейли. «Я только командующий войсками, распоряжаться имуществом не имею права. Это входит в компетенцию правительства, кроме того, существует для этого вопроса и парламентская
Следуя этой рекомендации, в апреле этого же года A. A. Смирнов поднял вопрос о пулеметном заводе перед А. Сохейли и Джаханбани, сообщив попутно, что обсудить это вопрос с ними ему посоветовал шах. Реакция оказалась вполне ожидаемой. А. Сохейли довольно зло бросил реплику, что шаху просто говорить, «сидит у себя во дворце, ему не надо говорить с меджлисом». Джаханбани же без обиняков заявил, что он категорически за то, чтобы оставить завод в Иране. «Пользуйтесь всей нашей промышленностью, но только ничего не увозите, не осложняйте обстановку, это опасно и союзникам и Ирану», — было заявлено Джаханбани советскому послу [537] .
536
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Запись беседы A. A. Смирнова с М. Реза. 8 марта 1942 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 65–66.
537
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Дневник A. A. Смирнова. 11 апреля 1942 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 80.
Однако советский посол проявлял настойчивость. И кое-чего ему удалось добиться. 5 октября 1942 г. в ходе одной из бесед Кавам ос-Салтане, бывший тогда премьер-министром Ирана, доверительно сообщил A. A. Смирнову, что иранцы согласны предоставить СССР возможность использования иранской военной промышленности для выполнения заказов Красной Армии. Осталось только дождаться приезда в Иран специальной комиссии из СССР для изучения конкретных условий об использовании военных предприятий [538] .
538
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Дневник A. A. Смирнова. 5 октября 1942 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 152–153.
В 1943 г. завод, по-видимому, заработал. Все это время, пока шли переговоры, иранцы использовали его не по назначению, превратив помещения завода в общежитие. Советские инженеры, прибывшие в Иран, оснастили его станками и другим необходимым инструментом.
Уже в ходе иранской операции советское правительство стало задумываться над идеей проникновения в иранскую нефтяную промышленность. Неслучайно в ноте иранскому правительству от 30 августа в качестве одного из условий прекращения наступления указывалось оказывать содействие органам СССР для развития нефтяного дела в Кевир-Хуриане.
Одновременно Москва сделала попытку приступить к геофизическим изысканиям нефтяных районов Северного Ирана с помощью специалистов Советского Азербайджана. В сентябре 1941 г. секретарь ЦК КП Азербайджана М. Дж. Багиров срочно был вызван в Москву, где он встречался с И. Сталиным и другими членами правительства. Во время этих встреч вопрос о нефти стал предметом основательного обсуждения. После возвращения М. Дж. Багирова в Баку из Советского Азербайджана в приграничные с СССР провинции Ирана (причем без официального приглашения иранских властей) выехала геологоразведочная группа. Ее основная задача была поиски нефти и газа. После длительных изысканий члены группы пришли к заключению, что по запасам нефти Иранский Азербайджан, Гилян, Мазендеран, Астрабад и Северный Хоросан не уступают богатейшим нефтяным месторождениям Юго-Западного Ирана, входящим в концессионную зону АИНК [539] .
539
Алиев С. М.История Ирана… С. 212.
Успешное завершение иранской операции вдохновило союзников принять решительные меры против германского присутствия в другой стране Среднего Востока — Афганистане. Надо сказать, что сообщение о введении войск союзников в Иран население Афганистана восприняло с тревогой. В Кабуле не ожидали, что советское и английское правительства решатся на такие действия. Руководство страны полагало, что «в отношении Ирана англичане и русские ограничатся лишь экономическими санкциями» [540] .
540
АВП РФ. Ф. 071. 1941. Запись беседы Алмазова с Хейлеем. 16 сентября 1941 г. Оп. 23. П. 196. Д. 6. Л. 50.