В августе 1941-го
Шрифт:
Практически не отреагировав на просьбы иранской стороны вернуть конфискованные товары, советские военные власти продолжили практику конфискаций. Не совершив таможенных формальностей, они отправили морским путем в СССР партию невыделанной кожи крупного и мелкого рогатого скота, увезли стройматериалы, предназначенные для строительства радиостанции в Резайе, взяли под свой контроль все склады и площадки таможен в Бендер-Шахпуре, отправили на машинах через Горганскую степь в СССР 300 кип находящегося в этом порту хлопка [522] . Аналогичные действия были предприняты в Баболе: представитель советского командования вывез на грузовиках в неизвестном направлении весь хлопок, лежавший в кипах на хлопкоочистительном заводе, не выдав при этом даже расписки [523] .
522
АВП
523
АВП РФ. Ф. 94. 1941. Нота МИД Ирана в полпредство СССР. 31 декабря 1941 г. Оп. 26. П. 68а. Д. 5. Л. 227.
По данным иранского МИД, советские воинские части задерживали на таможнях и купеческих складах и отправляли в СССР значительное количество экспортных и импортных товаров. В список этих товаров, принадлежавших различным иранским предприятиям и дорожно-строительным обществам, входили машины, промышленное оборудование, рельсы, техническое железо, запчасти. Из иранских источников следует, что на 22 октября 1942 г. приблизительный вес увезенного из складов таможни Пехлеви на советскую территорию железа и его изделий составлял 34 975 кг [524] .
524
АВП РФ. Ф. 94. 1942. Оп. 27. П. 70. Д. 6. Л. 150.
«[…] согласно получаемым сведениям, вмешательство советских работников в таможенные дела Ирана продолжаются по-прежнему. 19 декабря они взяли со складов на пароходной пристани в Пехлеви партию немецкой бумаги и русского картона и продали иранским купцам», — говорилось в ноте иранского МВД посольству СССР в Иране [525] .
«[…] вмешательство советского командования в дела иранской таможни является актом нарушения независимости и суверенитета иранского государства […] Значительная часть конфискованного товара является экспортным товаром, который должен был до войны между СССР и Германией вывезен германскими покупателями или для продажи в Германию. Стоимость таких товаров обычно оплачивалась после погрузки на пароход и выхода за пределы Ирана, после чего сделка считалась законной. Товары еще не были сданы и стоимость их не оплачена. Поэтому они принадлежат своим иранским владельцам и должны быть возвращены им», — так рассуждали в иранском МИД [526] . Но советские компетентные органы смотрели на ситуацию иначе.
525
АВП РФ. Ф. 94.1941. Нота МИД Ирана посольству СССР № 5275/36189. 18 января 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 25.
526
АВП РФ. Ф. 94.1941. Нота МИД Ирана посольству СССР № 10511/1281. 13 июля 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 25.
Вопрос о конфискованных красноармейцами товарах был затронут 22 декабря 1941 г. в приватной беседе A. A. Смирнова с премьер-министром М. Форуги и министром иностранных дел А. Сохейли. В ответ на заявление советского посла о том, что «мы (советские компетентные органы. — А. О.) располагаем многочисленными документами, свидетельствующими о принадлежности этих товаров немцам», министр иностранных дел обратился с просьбой разрешить иранскому государству, «которое является намного беднее СССР, также воспользоваться этим имуществом» [527] . Его просьбу подтвердил М. Форуги, заверив посла в том, «что мы теперь союзники и эти товары немцам не отдадим» [528] .
527
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Дневник А. А. Смирнова. 22 декабря 1941 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 6.
528
АВП РФ. Ф. 06. 1942. Дневник А. А. Смирнова. 22 декабря 1941 г. Оп. 4. П. 17. Д. 180. Л. 6.
Надо думать, что столь оригинальный аргумент, приведенный высокопоставленным иранским чиновником, четко показывает, кому в действительности принадлежали конфискованные товары.
И в последующие месяцы проблем между новоиспеченными союзниками возникало немало. «[…] хотя конфискация советскими частями военных материалов и припасов (в Солтание и Хезаре были конфискованы динамит, шнур и капсюли) не может быть ничем оправдана. Перечисленные выше вещества не
529
АВП РФ. Ф. 94. 1942. Нота МИД Ирана посольству СССР № 159/836. 5 апреля 1942 г. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 175.
Отдадим должное красноармейцам — действовали они оперативно. 7 января 1942 г. в 19.00 майор Зибарев и представитель Торгпредства СССР в Мешхеде Ничков в сопровождении двух бойцов прибыли в Юсефабад и попросили у чиновника таможни разрешить им переночевать в здании таможни одну ночь. Переночевав, они заявили, что на таможне имеются товары, в частности, шерсть, принадлежащая немцам. Когда же начальник таможни пытался объяснить, что шерсть принадлежит афганцам, они не успокоились и, ссылаясь на то, что на кипах имеется марка «Крупп-Гамбург», составили акт и вернулись в Мешхед. На следующую ночь Зибарев и Ничков с группой солдат на 67 машинах вернулись в Юсефабад и, погрузив на автомобили 908 кип, увезли их в неизвестном направлении [530] .
530
АВП РФ. Ф. 94. 1942. Ноты МИД Ирана № 2217/34601, № 2489/36639, № 2671/39464, № 2698/39636, № 5734/39726. посольству СССР в Иране. Оп. 27. П. 70. Д. 5. Л. 29, 33, 77, 87.
143,5 кг динамита, 471 пистон, 780 м фитиля и другие взрывчатые вещества вывезли красноармейцы из Управления железных дорог «Туннель» в Пехлеви. В ночь на 13 января 1942 г. советские воинские части погрузили на автомашины и увезли находящиеся в Сарэполе и Чате 310 крепежных балок, приготовленные иранцами для отправки на рудники.
В проведении конфискаций «отличился» заместитель комиссара внутренних дел Армянской ССР Гезельян. Находясь в служебной командировке в Иране, он конфисковал легковую машину одного знатного иранца как трофейную и увез. Неоднократные просьбы иранской стороны вернуть автомобиль остались без ответа.
Можно понять иранцев. Разрыв торгово-экономических связей Ирана с Германией болезненно ударил по интересам той части купечества, доходы который зависели от германо-иранской торговли. Но и позиция СССР была предельно ясна: советские военные власти вывозили только товары, купленные немецкими фирмами в Иране и на которые имелись подлинные документы, удостоверявшие их принадлежность к немецким фирмам. В ходе иранской операции и в течение нескольких месяцев после ее завершения эти товары конфисковывались как собственность врага. Как ни печально для иранцев, но таких товаров действительно было немало.
18 сентября ГКО поручил НКИД немедленно приступить к переговорам с правительством Ирана об использовании иранской военной промышленности. В качестве предприятий, могущих быть использованными для нужд военной промышленности СССР, намечались: тегеранский арсенал, патронный завод, пулеметный завод, пороховой завод [531] .
30 ноября 1941 г. A. A. Смирнов поднял вопрос о передаче Красной Армии иранских вооружений и использования иранской военной промышленности. Речь шла о получении части вооружений иранской армии: примерно 100 000 винтовок, 1500 легких и 1000 тяжелых пулеметов и патронов к ним. После настойчивых просьб шах дал принципиальное согласие на передачу СССР части вооружения иранской армии. Он пообещал дать приказ военному министру представить ему точные сведения о наличии вооружения, оставить для нужд иранской армии минимальное количество, а остальное передать советским военным властям. При этом добавил, что вопрос о винтовках и легких пулеметах решить легче, тяжелых же пулеметов и патронов очень мало, всего было 1000 станковых пулеметов, но немало растерялось за последние месяцы.
531
Черепанов В. В.Иранских военных специалистов готовила Красная Армия // Военно-исторический журнал. 1995. № 5. С. 92.
Что касается военной промышленности, то шах предложил для нужд Красной Армии все, что производят иранские заводы. Он заострил внимание на пулеметном заводе, который тогда находился на стадии строительства. Фундамент завода был возведен, оставалось собрать станки и оборудовать предприятие. При двухсменной работе завод мог давать два тяжелых и шесть легких пулеметов в день.
У советской стороны были свои виды на этот завод. Тогда планировалось сохранить этот завод в Иране и при первой необходимости расширить его.