В августе 79-го, или Back in the USSR
Шрифт:
Поняв, что он лишний, генерал попрощался с Пугачевой, пожал мне руку и ушел к себе вместе со своим воинством. Я показал Алле Борисовне и новому руководителю ее группы сэмплер «Марк» и объяснил принцип его работы – естественно, я не стал объяснять им, что тембра взял из песен 2008 года, а соврал, что они уже были в инструменте. Руководитель записал название фирмы и марку инструмента.
– Чтобы сыграть вживую такую фонограмму, как у «Странника», надо минимум пять «Марков», – сказал я. – Мы ведь делали многократное наложение звука, а таких тембров больше нет ни у какого другого инструмента.
– Это плохо. Пять «Марков» мне не потянуть. – проговорила Пугачева и задумалась.
– Возьмите пока два, для концертов, – предложил я. – А остальные тембра подберите похожие. Для телевидения и пластинок работать «вживую» не обязательно.
– Да, наверное, так и сделаем, – согласилась Алла Борисовна. – Ты когда закончишь работать с моими остальными песнями? А то я слышала, ты раскидываешься ими направо и налево!
– Это мои песни, отдаю, кому надо, – сказал я, немного обидевшись. – А наш уговор помню – Ротару песен не пишу. Ваши песни будут готовы недели через две, как и обещал.
– Отлично, а мы к тому времени решим вопрос с твоей пропиской, ну, и еще один сюрприз приготовим.
– Спасибо.
– Ну ладно, до встречи, Артурчик, – сказала Пугачева и добавила, показав на парня, исполнявшего первый куплет «Странника»: – И приглядись к этому мальчику, он вроде ничего! – После чего удалилась со своей свитой.
Парень действительно выглядел колоритно: элегантная «чеховская» бородка, длинные черные волосы, серые глаза, отличный мягкий баритон. Я вспомнил, как легко он поймал мелодию новой песни, и спросил, как его зовут.
– Владимир Ремянников, третий курс, – ответил парень.
– Оставьте свой телефон, – попросил я. – Через неделю начинаем работу.
Часам к семнадцати мы прослушали всех остальных и предварительно отобрали еще двух басов. Договорились встретиться с ними через неделю, седьмого сентября. До этого надо было сделать «минуса» для Пугачевой и «Москвы».
Я понимал, что официальные большие деньги меня ждут не скоро и надеялся в основном на доходы от бизнеса с Рустамом. Хорошо бы, конечно, напрямую выйти на центральных «писчиков», которые записывают музыку для всей страны, но где же их найти? У них сети по всей стране, тем не менее их личности – секрет из секретов! Хотя если привлечь к этому делу офицера из органов и объяснить ему план действий…
План может быть такой – выяснить, с какого почтового отделения Москвы регулярно отправляется одновременно много бандеролей размером с пару магнитофонных катушек в разные регионы страны. Конечно, отправляет бандероли какой-нибудь «попка» – подросток или пенсионер. Надо проследить его маршрут до отправителя и, не напугав его, попробовать с ним договориться. Конечно, сложный план, но для начала надо найти офицера из органов, который бы согласился мне помочь. Да, кстати, у меня же сегодня в восемь вечера тренировка!
Я спрятал компьютер в сейф и поспешил в спортзал. Когда я, переодевшись, зашел в зал, Виталий остановил тренировку, громко сказав:
– Внимание всем!.. Как вы знаете, боевое самбо – это синтез разных боевых искусств и техник, мы берем на вооружение все, что может принести победу. Сегодня с одним из видов японской борьбы айкидо вас познакомит Артур Башкирцев. У него второй дан – это примерно соответствует нашему мастеру спорта. Если кому-то из вас эта техника понравится, а вы понравитесь Артуру, можете заниматься с ним дополнительно.
Техника айкидо понравилась всем, и мне пришлось выбирать из тридцати человек десять. Почему не всех? Во-первых, ради чего я бесплатно должен заниматься с большой толпой; во-вторых, айкидо сейчас в Союзе – спорт избранных, таким он и должен оставаться. Поэтому я выбрал десять самых крупных парней с умными глазами и увел их вместе с Виктором в соседний зал. Поговорить по поводу «писчиков» ни с кем не получилось – да и рановато было пока.
На следующий день позвонила Женя; она приехала в Москву и начала учиться. Женя предложила вечером сходить на какой-то полуподпольный концерт в один из столичных рок-клубов, который находился вблизи Киевского вокзала – на том самом месте, где в 2008-м красуется гостиница «Рэдиссон Славянская». По словам Жени, это было самое модное место среди московской элитной молодежи.
После работы мы встретились и поехали на тусовку. Маленький и невзрачный клуб вмещал сотни две зрителей и снаружи напоминал сортир. До входа, на котором сиротливо болтался тетрадный листок с надписью «Дискотека», еще нужно было добраться. Касса клуба находилась высоко над землей и представляла собой небольшой туннель. Подойти к кассе было просто невозможно из-за страшной толчеи. Билет стоил полтинник, и некоторые просто бросали деньги в направлении окошка кассы, откуда в ответ то и дело доносилось визгливое: «Не кидайте, пожалуйста, деньги!» Я удивился: как те, кто бросает деньги, попадают без билета в клуб? Решив посмотреть, как обстоит дело у входа, повел Женю поближе к охраннику – амбалу Васе. Многие подходили к Васе и на вопрос о наличии билета отвечали: «Билет в кассе, у бабушки!»
Этот ответ, видимо, служил паролем, и мы также с его помощью бесплатно прошли в клуб. Многие проносили с собой портвейн «Даляр» за 98 копеек или крепленое вино «Золотая осень» за 96 копеек. Мы подобными напитками не запаслись и смотрели на все трезвыми глазами.
Внутри был небольшой грязный зал, заполненный людьми – в основном длинноволосыми и нетрезвыми. На сцене рок-группа, называвшаяся «Удачное приобретение», самозабвенно наяривала что-то в стиле ритм-энд-блюз. Женя показала мне самых известных московских тусовщиков – Маму Рыбу, Рыжего Бека, Васю Лонг, пьянющего Эдика Мамина. Они сидели за одним столом, а Бек – громко, пытаясь перекричать музыку, – рассказывал про своего соседа – мальчишку пяти лет, сына плотника и, вследствие этого, большого знатока ненормативной лексики:
– Вчера мать повела его в поликлинику – ему надо было первый раз в жизни сдать кровь, – но как это будет происходить, не объяснила. Они зашли в процедурный кабинет, мальчика посадили, медсестра, как обычно, взяла его за пальчик и уколола. Пацан такого оборота совсем не ожидал! Он не заплакал, а удивленно посмотрел на палец, потом на медсестру и выдал: «П..да, ты че сделала?!»
Мы присели за соседний столик. Я никогда не был любителем рока, тем более в таком исполнении. Поэтому обратил внимание лишь на знакомую фамилию басиста группы – Матецкий, подумав: «Неужели тот самый, будущий композитор?» Я с Женей пробыл там не более часа и с облегчением покинул прокуренное, шумное помещение.