В августе 79-го, или Back in the USSR
Шрифт:
– Мы понимаем вашу иронию, Артур Керимович, но вы же советский человек, понимаете, как нашему государству нужна валюта.
– Понимаю, – с серьезным видом произнес я.
– Поэтому мы хотим потребовать от «Полидор» других условий. А что касается второго альбома – тем более!
– Знаете, я не планирую пока выпуск второго альбома, – сказал я, возвращая жадного полковника на землю; мне совсем не улыбалось ссориться с «Полидором». – Хиты – это не пирожки, их по приказу не сочинишь. Хиты выстрадать надо!
– Но как же, – растерянно проговорил полковник, – надо ковать железо, пока горячо!
– Я же не машина для хитов, –
– Да, но все же… – Полковник задумался. – А если включить во второй альбом не очень хитовые хиты?
– Дискредитировать свое имя не собираюсь! – твердо заявил я. – Да ведь немцы не дураки – послушают, перед тем как брать.
– Ну, хорошо, мы подумаем, – с явным недовольством сказал полковник. – А вы тоже подумайте, если хотите участвовать в «Сан-Ремо».
– А что, у вас другие кандидатуры есть, чтобы достойно представлять нашу страну? – с улыбкой спросил я.
– Ну, вы не сильно зазнавайтесь, у нас ведь тоже терпение не бесконечное! – сердито заявил полковник.
– Василий Иванович, – обратился я к генералу, – вы помните нашу договоренность о том, что я могу уйти в любой момент?
– Да, конечно, – неохотно проговорил генерал.
– Если я вас чем-то не устраиваю… у меня есть предложения и от Росконцерта, и от Московской филармонии.
– Нет, нет, все нормально! – с волнением сказал Василий Иванович. – Иди, Артурчик, не горячись, работай спокойно, мы все решим.
На следующий день он позвонил мне с утра.
– Артур, завтра с утра ничего не планируй – нас приглашают на Старую площадь.
– Вызывают или приглашают? – уточнил я, так как вызывали обычно наверх для головомойки.
– Приглашают, приглашают, – успокоил меня Василий Иванович. – Севрюк Владимир Семенович, замначальника отдела пропаганды ЦК, желает лично с тобой познакомиться. От этой встречи очень много зависит, так что ты не гоношись там. Да и Севрюк вроде положительно по отношению к тебе настроен.
– Конечно, Василий Иванович, я понимаю.
С утра меня с генералом привезли на черной «Волге» на Старую площадь, к зданию ЦК КПСС. У нас тщательно проверили документы и пропустили в здание. Пройдя еще два поста охраны, мы подошли к огромным дверям. Перед дверями в большой кабинет сидела пожилая некрасивая секретарша – видимо, симпатичных здесь держать было подозрительно. Хозяин кабинета встретил нас не по-советски демократично – встал с кресла и пожал нам руки.
– Здравствуйте, Василий Иванович! Артур Керимович, давно хотел с вами познакомиться! Мне помощники все уши прожужжали. как-никак впервые группа из СССР доказала, что и у нас есть эстрада мирового уровня! Я уже поставил задачу напечатать итоги европейских хит-парадов в «Комсомолке». Такие успехи надо всячески поощрять и приветствовать! Есть у нас лучший в мире балет, есть лучшие фигуристы – теперь будет и эстрада!.. Валюта, это, конечно, хорошо, Василий Иванович, – я наслышан про ваши миллионные контракты. Но здесь гораздо важнее пропагандистский и политический эффект успеха советских музыкантов
– Да. у меня нет консерваторского образования.
– Ничего, я сегодня же позвоню Тихону Николаевичу. Иногда они очень долго раскачиваются, надо это дело ускорить.
– Спасибо, Владимир Семенович, – обрадовался я.
– Не за что, сами заслужили – ваши песни уже вся страна поет!
– Тут нам приглашения пришли на участие в международных фестивалях и турне, – сказал я, решив прощупать ситуацию.
– А вот с этим спешить не будем. Сначала надо вам создать необходимые условия. а то вдруг вы решите, что вас здесь мало ценят, и захотите там остаться? – Севрюк пристально на меня посмотрел.
– А зачем, если мне здесь будет гораздо лучше – уважение и признание.
– И всенародная любовь, – улыбаясь, сказал Севрюк.
– Тем более, – согласился я и добавил: – И поддержка сверху.
– Будет, – кивнул Владимир Семенович и неожиданно сказал: – С деньгами, я слышал, у вас уже особых проблем нет – одна студия пару тысяч в месяц приносит?
– Даже больше, – честно признался я, смело глядя ему в глаза.
– Какая студия, какие тысячи? – всполошился генерал.
– Да ничего, Василий Иванович, он же не ворует, а своей головой зарабатывает, – успокоил его всезнающий партайгеноссе и строго на меня посмотрел. – Хотя, это, конечно, называется незаконным предпринимательством. Но мы же своих людей не обижаем по мелочам. И вас, Артур Керимович, в обиду никому не дадим. Кстати, у меня к вам личная просьба. Вы не могли бы написать парочку молодежных комсомольских песен в таких же современных ритмах, как вы умеете? Мы бы их включили в большой диск-гигант – и на «Мелодию». Это даст нужный толчок в патриотическом воспитании нашей молодежи. А то куда ни пойдешь, то «битлов» поют, то Высоцкого!..
– Без проблем, Владимир Семенович, конечно, напишу, – ответил я с готовностью, потому что не собирался ссориться с всесильным ЦК, и подумал: «Видимо, все-таки придется покопаться в папке «Старые советские песни» в компьютере».
– Ну вот и отлично… Кстати, я слышал, что некоторые наши сверхбдительные товарищи придираются к текстам некоторых ваших песен?
– Да, Владимир Семенович, замучили совсем своими придирками, – подтвердил я. Действительно, эта проблема стояла для меня очень остро – в каждой строчке моих совершенно безобидных текстов бюрократы и некоторые критики постоянно искали какой-то второй, тайный смысл.
– Ничего, мы их успокоим – вы же не антисоветчик какой-нибудь, а наш, советский композитор, сам из трудящихся, так ведь? Насчет этого не волнуйтесь! Да, Артур Керимович, почему вы еще не член партии, ведь членом Союза композиторов может стать только партийный?
– Владимир Семенович, во-первых, я не чувствую себя достойным, а во-вторых, мне кажется, что, будучи беспартийным, я буду вызывать больше доверия и смогу принести больше пользы. Вы меня понимаете?
– Да, пожалуй, понимаю, – ответил он, поверх очков взглянув на меня, и я подумал, что на таком уровне дураков действительно не держат. – Наверное, я смогу убедить товарищей, что для вас можно сделать исключение. И еще у меня к вам будет просьба от Олимпийского комитета. Олимпиада у нас на носу, нужна нам хорошая песня на закрытие.