В Беловежской пуще
Шрифт:
Экипаж специального самолета занял свои места. И вот заговорил сначала один, а затем и другой мотор. Из выхлопных труб вылетели снопы искр и клубы газов.
Генерал Кир подошел к Штангеру, обнял его ж прижал к себе. Минуту они стояли обнявшись, не проронив ни слова. Штангер быстро направился к самолету. Но вот он остановился, обернулся, взглянул еще раз на своих товарищей и сдавленным от волнения голосом произнес слова прощания.
Самолет вырулил на старт. Через маленькое окошко Штангер видел, как один за другим обрываются от земли бомбардировщики. Спустя минуту поднялся в воздух и их самолет. Описав круг над аэродромом, он начал медленно набирать высоту, пока наконец не занял свое место в боевом строю.
Летели на запад. Штангер сидел один. Непрерывный монотонный гул утомлял его. Он курил сигарету за сигаретой и то и дело поглядывал на светящиеся в темноте стрелки часов.
Время приближалось к полуночи. Думать о предстоящем задании не хотелось. Он знал его до мельчайших деталей и понимал всю трудность и опасность.
И хотя Штангер верил в успех, в свое хладнокровие, выдержку и опыт, все же он испытывал некоторое беспокойство, как перед каждой новой операцией.
Штурман, повернув голову, крикнул Штангеру:
– Подлетаем к линии фронта!..
Штангер кивнул в знак того, что понял, и взглянул в окошко. Стало светлее. Внизу, под ними, тянулась зигзагообразная линия, обозначенная огнями пожарищ и вспышками выстрелов артиллерийских орудий. Это была линия фронта.
Штангер почувствовал, как ему вдруг заложило уши. Самолет, маневрируя, шел вниз, уходя от ярких лучей прожекторов. Они то разбегались в разные стороны, то снова перекрещивались, образуя сеть паутины. Трассирующие пули, как рой светлячков, пронизывали ночной мрак.
Штангер судорожно вцепился в сиденье. Он ощущал, как дрожит самолет, слышал вой моторов и грохот разрывавшихся вблизи снарядов. В следующее мгновение он увидел невдалеке ослепительную вспышку, а затем устремившийся к земле длинный хвост из огня и дыма. Это рухнул сбитый гитлеровцами бомбардировщик.
Дьявольский танец самолета среди огня прожекторов и артиллерийских разрывов продолжался довольно долго. А может, это только так показалось?
Наконец прожектора и зенитные орудия остались позади, и самолет вновь погрузился в ночной мрак.
Штангер вытер пот со лба. Ему хотелось как можно скорее покинуть самолет и оказаться на земле, но предстоял еще длинный, утомительный и самый опасный участок перелета.
Время приближалось к полуночи. Он закурил очередную сигарету.
Вновь открыла огонь зенитная артиллерия. Вероятно, где-то внизу находились военные объекты. Лучи прожекторов частоколом протянулись в небо. По фюзеляжу и крыльям самолета забарабанили осколки. Стараясь уклониться от них, летчик бросал машину то вверх, то вниз, то в стороны. Но вот внезапно ослепительный свет залил все внутри самолета. Это два прожектора поймали его в свои щупальца. Рядом с самолетом загрохотали разрывы снарядов. Летчик тотчас же направил самолет вниз, однако снижающаяся машина никак не могла вырваться из скрестившихся на ней лап прожекторов.
Вдруг Штангер увидел яркую вспышку и услышал оглушительный грохот. Машину сильно тряхнуло, стало светло, как днем. Запахло гарью. Не успел он сообразить, что самолет падает, как из кабины выполз раненый штурман и крикнул:
– Попали! Вышел из строя правый мотор... Крыло горит... Прыгай!
Машина, охваченная пламенем, вырывавшимся из правого крыла и мотора, неслась все быстрее к земле, которую озаряли лучи прожекторов и вспышки артиллерийских залпов, Штангер молниеносно надвинул на глаза очки, поправил лямки парашюта, подполз к двери и с трудом вывалился в бездну.
Подхваченный мощным порывом ветра, Штангер перевернулся на спину, сделал в воздухе несколько движений руками и повернулся лицом к земле. До нее было еще далеко. От быстрого падения захватывало дух. Правую руку он держал на кольце парашюта, но не раскрывал его. На такой высоте его легко могли нащупать прожектора - и тогда... Об этом он не хотел думать. Земля стремительно неслась навстречу. Инстинкт самосохранения подсказывал ему раскрыть парашют. Сильный встречный ветер рвал комбинезон, рюкзак, срывал с головы шлем и очки.
Штангер выждал еще несколько секунд ж рванул кольцо. Над ним взвился купол парашюта, и его сильно тряхнуло. Он поправил стропы и теперь уже спокойнее взглянул вниз.
Артиллерийские позиции и прожектора остались справа от него. Невдалеке виднелись три огненных факела. Это горели сбитые самолеты. Он не знал, где находится и где приземлится.
Напрягая зрение, увидел очертания домов и деревьев. Они росли буквально на глазах. Нащупал кобуру пистолета. "Шмайсер" висел у него на груди, а шесть запасных магазинов находились в специальной сумке у пояса.
Штангер заметил, что падает на деревья какого-то сада, я начал подтягивать стропы парашюта. Раскидистые кроны деревьев неумолимо приближались. Он поджал ноги и закрыл лицо руками. Парашют зацепился за сучья, и Штангер ударился о ствол дерева. Придя в себя, он почувствовал тупую боль в правом боку. Штангер повис на дереве вниз головой. Пытаясь освободить ноги от строп парашюта, он с трудом вытащил нож, перерезал стропы и свалился на землю. Два часа назад Штангер несколько иначе представлял себе приземление в тылу противника.
Штангер постоял минуту, все еще ошеломленный тем, что произошло в течение этих ужасных секунд. Далекий грохот артиллерии понемногу затихал, но вдруг до его слуха донеслись чьи-то приглушенные голоса и нараставший гул автомашин. В небо взметнулось несколько ракет.
Штангер быстро сорвал с себя лямки парашюта, летный шлем и очки, отстегнул "шмайсер", поставил его на боевой взвод и бросился напрямик через сад к темной стене кустарника, росшего вдоль забора. Рюкзак цеплялся за ветви деревьев, мешал ему бежать, но он не хотел расставаться с ним: там находилось все необходимое для выполнения задания в Беловеже.