В бездну
Шрифт:
– Что…, – Джон немного поколебался, но любопытство взяло верх, – произошло?
Существо замерло с открытым ртом и перевело взгляд на Флая.
– Оглянись, – сказало оно, – как тебе картина?
– А что в ней такого? Палата, врач, двуспальная кровать…?
Мисс Дабл пропала вместе с кабинетом. Их место заняла большая, светлая комната, в центре которой находилось ложе белокурой, мирно спящей женщины. Она подняла руку и щелкнула пальцами. Помещение крутанулось, изменилось на новое, чуть меньше. По планировке было похоже на детскую. Девочка в ней так же крепко посапывала.
– Кто
Маленький, темноволосый мальчик пускал слюнки на подушку, обняв какого-то плюшевого супергероя.
– На язык так и просится: «Словно это было вчера»! – уродец загоготал, не сводя тусклые хрусталики с товарища по «иллюзии». Он будто не замечал изменений, более того, казалось, что они его творение. – Не стесняйся, посмотри поближе.
Джон обнаружил, что не прикован к койке, а стоит напротив трех кроватей, которые переместились в новую, темную комнату. Что-то в ней было не так, какая-то вязкая атмосфера и сырой запах, жужжание у потолка и липкий пол. Мужчина с опаской приблизился к семейству и застыл.
Из глубокой раны на затылке девочки сочилась кровь, а в каштановых волосах Джон заметил кусочки черепной кости. Лицо мальчика неестественно вывернулось вправо, а под кожей на шее выпирали бугорки позвоночника, переломанного в двух местах. Сильнее всего досталось женщине. Голова снесена до нижней челюсти. Кровь хлестала и мерзко булькала из горла на подушку под таким давлением, что шевелила розовый язык. Шматки мяса и мозга валялись на ее кровати, какая-то их часть медленно сползала со стен, а другая залетела на лежанки детских трупов.
Джон отшатнулся и уперся ладонями в теплую, возникшую из ниоткуда, стену. По ней, с потолка до пола, засочилась вязкая, багровая жижа, в которой проглядывались лица незнакомых людей. Они сползали вниз с жалобным стоном, царапающим барабанные перепонки Джонатана Флая.
– Что за чертовщина?! – он упал на задницу и ощутил, как стена подталкивала его к мертвецам.
Когда шум кожаных призраков стих, существо прокашлялось и сказало, тыкая пальцем в трупы:
– Мэри – красавица жена с оторванной головой. Милейшая дочь с пробитым затылком – Джулия. И мой любимец – Кевин – яркий цветок жизни и обожаемый сынуля. Надеюсь, тебе приятно с ними познакомиться?
– Кт…, – к горлу Джона подкатила тошнота. – За что?! Какой ублюдок мог так поступить с беззащитными людьми?! И почему ты показываешь мне это?
– Еще не понял? Секретуточка Мэри вколола тебе какое-то дерьмо, спровоцировавшее данное кино. Вопросы?
– Их убил я?
– Ты?! – чудище схватилось за живот от смеха. – А на кой хрен тут по-твоему я? Глянь хорошенько на мою рожу. Что мне терять, в отличие от них, обладателей прекрасных физиономий, перфектов идеального общества? Джон, Джонатан, Джонни! Ты не представляешь сколько удовольствия принесли мне крики, визги, мимолетные кряхтенья, хрусты и последние вдохи зажравшихся свиней. Что может быть лучше убийства богатеньких животных в их собственном сарае?
– Они не сделали тебе ничего плохого! – Джон Флай, собрав все свои силы, попытался подняться. – Обычная семья, ни в чем
– Тебя волнует, что вину повесили не на бедного, сумасшедшего фрика, который просто хотел внести частичку хаоса в идиллию утопии? Ахахахаха. И кто из нас действительно мерзкое творенье божье?
– Мразь! Я дам показания докторше! Справедливость настигнет…
– Счастье, любовь, семья, – перебил убийца, не слушая угроз. – Ненавижу. Твоя проклятая семья излучала эту «святую троицу». Слишком яркий свет, который должен был кто-то погасить.
– Моя? Они…
– Дошло?
Его тон стал серьезней, ни намека на радость. Существо склонило голову, начало нашептывать под нос, говорить само с собой. В какой-то момент, оно начало хихикать и улыбаться рваными линиями губ. Джон слышал отрывки его речи: «Не найдут. Да-да, никто и никогда. Я же не мистер Флай. Не повезло кому-то им родиться».
Джон сжал кулак, оттолкнулся от стены и помчался на убийцу, пока он не обращал на него внимания, но тот лишь пробормотал: «Пора домой».
Все вернулось на свои места в одно мгновение: трупы и призраки исчезли, появилась стальная обивки кабинета, стол и неподвижная Мэри. За ней стоял монстр и гладил ее по щеке полугнилой ладонью. Сам же пациент лежал прикованным к кровати.
– Я ей расскажу! – повторил он угрозу.
– Нет, Джонни, – существо коснулось глазных яблок мисс Дабл, и начало давить на них. – Никто, запомни, и никогда не узнает правды.
Кровь брызнула на стол, но врач даже не пискнула. Указательные и средние пальцы глубже проникали в глазницы, пока не достигли нужной точки. Послышался легкий хруст и чавканье.
– Перестань! Хватит! – закричал Джон.
– Все только начинается, друг, – лицо Мэри лопнуло по центру. – А пока, проснись! – и черепная коробка разломилась на две части.
4
Я вскочил так резко с кровати, что макушку резануло болью, словно некто сделал мне лоботомию. Зрение не четкое, комната плывет. Но даже в этом тумане до меня дошло, что девушки нет, как и ее рабочего места. Страдания закончились, и я с облегчением приложил ладонь ко лбу.
– Свободен, – сказал я вслух, поняв, что не прикован к постели.
Хотя, о полноценной свободе речи не шло. Стальная тюрьма не заменилась на, как минимум, нормальную больничную палату. На волю отпускать не собираются, пока что. Хочется верить, что это временно.
Раз уж теперь здесь мой дом, то стоило бы «познакомиться» с ним поближе. С трудом удалось опустить слегка затекшие ноги, и как только я встал, колени невольно согнулись, повалив меня на пол. Не держат, дрожат. Сколько же я провалялся? День, два или больше? Неудивительно, что тело не особо слушается, если принять в учет еще и накачку всяким экспериментальным дерьмом. Ладно, оценить обстановку оно не мешает, но смотреть тут не на что. Комната такая же холодная и одинокая. Прищурившись, я заметил на стене напротив еле видимые очертания двери. Скорее всего, она открывается снаружи особой ключ-картой, чтобы выбраться изнутри не представлялось возможным. Замуровали.