В Бездонном море тысяча ночей
Шрифт:
Анарэн переступил с ноги на ногу и, взвешивая каждое слово, ответил:
– Это так. Давненько мы не разбирали письмена. Вот только руки дошли. Какое-то время Улиан Гивоил будет закрыта для посещения.
Улыбка на лице посла стала немного шире, и, всплеснув руками, он возмутился:
– Но как же так? Неужто наш жрец вернётся ни с чем? Не порядок, Ли вомаго* Анарэн, не порядок.
*Верховный жрец.
– Нам крайне жаль, но таковы правила. Посетителям нельзя входить в Улиан Гивоил во время уборки, – настаивал Анарэн.
– И когда же снимут этот запрет? – спросил Рагавурр, улыбаясь
– Не раньше следующей полной луны, – ответил Анарэн.
– Примерно тогда же, когда у погружённой жены Аруога наступит сороковой день под водой. Какое совпадение! – воскликнул посол, изображая удивление. – Кстати об этой жене, как бишь её зовут, Рриану?
Анарэн отступил на шаг назад, выругался про себя и постарался выглядеть как можно более безразличным.
– Да, Рриану.
– Какая жалость, что меня не позвали на пир! И сегодня мне так и не посчастливилось её увидеть. Однако, я слышал, что Вы-то в магиу Аруога в последнее время частый гость. Расскажите, дражайший Анарэн, что она за особа? Хороша ли собой? Почему больше не выходит к гостям?
Верховный жрец крепко сжал кулаки под своим длинным одеянием.
– Она так же хороша, как и любая Гаанэ. Мало ли их было? Она не стоит внимания такого высокопоставленного вельможи, как Вы, – ответил Анарэн, и голос его немного дрогнул, совсем чуть-чуть, но Рагавурру и этого было достаточно.
– Вот как? Тогда почему же Лунный наследник племени Улиан даже выгнал меня из своего дома, защищая такую неприметную Гаанэ, как она? – спросил посол, снова всплеснув руками. – Позвольте, Анарэн, а уж не делаете ли Вы то же самое? Уж не скрываете ли Вы что-то от честных Оиилэ этого города?
Между собеседниками повисла неловкая пауза, и Анарэн поспешил оборвать её, но опоздал. Рагавурру хватило и того мгновения, чтобы в тишине услышать ответ на свой вопрос.
– Ну, что Вы? Что может скрывать обычный жрец? – спросил Анарэн взволнованно.
– Знаете, Вы правы. Обычный жрец, увы, скрывать ничего не может, – ответил Рагавурр, лучезарно улыбаясь.
Анарэн побледнел.
– Что ж, если библиотека закрыта для посещения, то ничего не остаётся, как отправиться домой. Рад был нашей встрече, – сказал посол, слегка преклонив голову на прощание. – И всё-таки красивая статуя, хоть и предательницы. По мне, так даже красивее той копии, что Вы недавно приобрели, – бросил Рагавурр, будто бы невзначай, уже у двери.
Он уплыл, а Анарэн так и продолжил стоять посередине зала, всё ещё глядя на уже закрывшуюся за послом дверь.
Когда сумерки опустились на Улиан Гиугин, Верховный жрец, немного отдохнув за день, не стал ложиться спать, а вместо этого направился в библиотеку. Всю ночь он дежурил, не смыкая глаз. Его никак не оставляло предчувствие беды.
Ночь девятнадцатая
Солнечные лучи, преломляясь о неспокойную поверхность воды, причудливым фигурами ложились на песчаное дно Улиан Гиугин. В магиу Аруог, проснувшись, не поднялся с кровати, как он делал обычно, а остался лежать, наблюдая за спящей Дианой. Её хрупкое тело продолжало меняться, делая её всё больше похожей на Оиилэ. Зеленоватый оттенок кожи стал более выраженным, а маленькие вкрапления, в одночасье усеявшие всё тело, превратились в толстые пластины чешуи. Анарэн был прав, очевидное не скроешь даже под вуалью.
Аруог коснулся покрытой тонким слоем слизи кожи супруги. Его касание проделало ломаный путь от одной хаотично расположенной чешуйки до другой, то и дело петляя и возвращаясь назад. Он заворожено смотрел на эту наземную девушку, так внезапно появившуюся в его жизни и перевернувшую всё с ног на голову.
Задача погружённой жены – передать Лунному наследнику своё благословение Солнца, и, если она с этим не справлялась, их брак мог быть расторгнут. В этом не было ничего особенного, привычное дело для Подводного мира: Лунный наследник выбирает себе новую жену среди Гаанэ, а его бывшая жена, отвергнутая и Солнцем, и Луной, лишается жизни. Жестоко, но таковы подводные законы.
Рриану не выполнила своё предназначение, однако, Аруог не мог допустить и мысли о расторжении брака. Он выбрал её, похитил и подверг опасности, но она приняла его, несмотря ни на что. Разве мог он так просто отказаться от супруги? Даже теперь, когда весь Улиан Гиугин может обрушиться на них с гневом и страхом, он не готов был отступиться. Хрупкая и жалкая снаружи, эта девушка несла в себе железную волю. Даже Океан признал её достойной стать одной из Оиилэ и одарил. Им осталось лишь выстоять в этой битве за право быть.
Рриану поморщилась от щекочущих прикосновений супруга и нехотя открыла глаза.
– Утро девятнадцатого дня, – сказал Аруог.
– Да, уже девятнадцатый день, – ответила она.
– Ты неспокойно спишь в последнее время, – сказал он, после недолгой паузы. – О чём твои сны?
Рриану поёжилась, услышав вопрос. Её сны… О, её сны были так же черны, как бездна, в которую она погружалась каждую ночь. Ей снился мрак и нечто, наблюдавшее за ней издалека. Ей снились голоса. Бесконечные сонмы голосов, взывавшие к ней откуда-то из глубины. У этой пропасти не было дна и не было имени. Словно песчинка, занесённая в океан штормовым ветром, каждую ночь она погружалась в пучину, всё больше отдаляясь от света.
– В них всё одно, – ответила Рриану, – холодно и мрачно. Но мрак рассеивается, как только я открываю глаза. А когда рядом ты, исчезает и холод.
Аруог взял её за руку, сжал немного и тут же отпустил, словно побоявшись обжечься. Было что-то роковое и манящее в её хрупкой земной красоте. И чем дольше он находился рядом, тем больше его сердце ёкало и трепетало при виде наземной избранницы. Ему хотелось оттолкнуть её и в то же время прижать ближе и не отпускать, хотелось защитить от того безжалостного мира, в который он привёл её силой. Его затягивало в воронку новых и непонятных чувств. О них не говорили в писаниях, не учили наставники, но все о них знали и так. Если их нет, то их нет, сколько не ищи и не сомневайся. Но если они есть, то они есть наверняка, безо всяких сомнений. Это его и страшило. Он заглядывал в своё сердце и видел их, эти новые пугающие чувства, возникшие из ниоткуда.
Он поднялся с постели, призвал трезубец и молча направился к себе в кабинет. На столе лежало несколько посланий, сделанных наспех на плотных листьях водорослей. Подводный мир пришёл в движение, кто-то слышал лишь о его наземной жене, до кого-то дошли слухи, что в ней слаба солнечная кровь, но было несколько Оиилэ, которые догадывались об особенном даре, преподнесённом ей Океаном. Каждый хотел доказательств, каждый просчитывал свой следующий ход, никто из его врагов не хотел, чтобы он занял пост Главы племени.