В Бездонном море тысяча ночей
Шрифт:
Когда жгучее желание испить супругу до дна отступило, Аруог отпустил её руку. Её губы, теперь не синеватые, а красные, тоже покинули его запястье. Несколько секунд он молча смотрел в её голубые глаза и видел в них своё искупление. В тот момент он дал себе слово во что бы то ни стало сохранить Рриану жизнь – может, тогда он наконец перестанет быть Аала Ургул, Диким зверем.
– Ну, что, наземная, теперь будем договариваться, – сказал он через Связь, но уже не касаясь её лба своим. После Кровавой Луны третьей ночи Связь
– Отпусти меня, – ответила она устало.
– Я искал тебя десять лет не для того, чтобы отпустить.
Девушка посмотрела на него с раздражением.
– А что, если я не хочу за тебя замуж?!
Он рыкнул и выпалил в ответ:
– Ты думаешь, я хотел на тебе жениться?
– Ну так, зачем женился, если не хотел?
– У каждого свой долг и свой путь, Рриану, – ответил Аруог с горечью. – Отпустить тебя я не могу, а теперь и нет смысла. Третья луна укрепляет брак и Связь – ты больше не сможешь дышать на поверхности.
Возмущённо ахнув, Рриану ударила его кулаком в грудь, и видно было, что она вложила в этот удар все свои жалкие силёнки, но Аруог даже не почувствовал боли и ухмыльнулся в ответ.
– Давай так: ты больше никуда не сбегаешь, а я постараюсь быть к тебе добрее и терпимее. Идёт?
– Вот ещё! Ты будешь ко мне добрее и терпимее, а я тогда постараюсь никуда не сбегать.
– Да тебе и бежать-то некуда, – ответил он, смеясь, и продолжил уже серьёзнее. – Подводный мир суров и опасен, Рриану. Хочешь выжить, делай, что я говорю. Без сомнений и без вопросов. Мне твоей смерти совсем не хочется, ты уж поверь.
Немного поразмыслив над его словами, девушка наконец кивнула.
Аруог на руках донёс супругу до своего особняка, разбудил служанку и велен принести им в комнату немного еды.
– С третьего дня по тысячный мы должны всегда спать и обедать вместе, и во время обеда есть одно и то же, иначе Связь будет разорвана, и ты умрёшь, – пояснил Аруог, когда в комнату принесли поднос, на котором лежало несколько каменных шпажек с нанизанными на них кусочками рыбы. Услышав его слова Рриану поменялась в лице и посмотрела на него с ужасом. – Поэтому больше никаких побегов, это ясно?
Девушка кивнула.
– Выбирай, что будешь есть, – он показал на поднос, и Рриану взяла шпажку с красной рыбой. Он вслед за ней взял с подноса точно такую же.
Его супруга, до этого привередливо воротившая нос от подводной пищи, с жадностью откусила рыбу со шпажки и проглотила почти не жуя. Её тело наконец-то начало меняться. Когда на подносе не осталось еды, несколько слуг принесли к нему в комнату ширму, а Мирми помогла его супруге переодеться в простую нежно-розовую ночнушку.
Он уложил Рриану на кровать, лёг рядом и, накинув сверху плед из водорослей, притянул супругу ближе к себе, опасаясь, что она снова сбежит.
Ночь четвёртая
Диана открыла глаза, когда солнечные лучи уже заполнили просторную прямоугольную комнату, совсем не похожую на ту, где она спала раньше. Кровать, на которой она теперь лежала в одиночестве, стояла у торца комнаты. Справа от неё проходила длинная оконная стена, упирающаяся в угол с письменным столом. У глухой стены слева от кровати высилась принесённая вчера ширма, посередине этой же стены стояла софа, а над ней висели полки с сосудами и странными приспособлениями.
Вспомнив, что ночевала у Аруога, Диана поёжилась. События прошлого дня и ночи вновь ожили в памяти и пронеслись перед глазами. Когда он нашёл её в том заброшенном доме, она уже не надеялась выжить. Она не самоубийца, и сама вернулась бы вчера в особняк, если бы у неё были на то силы, но, увы, её предприимчивость и упрямство сыграли с ней злую шутку.
Что ж, раз новоиспечённый супруг – это её единственный шанс остаться в живых, то, как он вчера и сказал, «будем договариваться». Тем более, что он дорожит её жизнью почти так же, как и она сама. По крайней мере так ей вчера показалось.
Как только Диана поднялась с постели, Мирми принесла поднос с завтраком, от которого впервые со дня её погружения чем-то пахло. Этот наполовину запах, наполовину вкус витал вокруг и оседал на языке, оставляя после себя настойчивый и дразнящий привкус. Положив в рот креветку, Диана блаженно прикрыла глаза: подводная пища больше не казалась ей пресной.
– Эри оору, – сказала Мирми, увидев восхищение и замешательство на лице своей госпожи.
Цифры на Оагин Эёл, подводном языке, Диана уже успела выучить – сказанное служанкой переводилось как «четвёртый день».
Окружавшие её подводные жители вели отсчёт, словно летописцы. Для них каждый день, проведённый ею под водой, имел особое значение, и вчерашнее приближение смерти показало, что на столь дотошный счёт у них были веские причины.
Если бы она не успела выпить кровь своего диковатого супруга, не смаковала сейчас бы ни креветки, ни красную рыбу. Вспомнив о ране, оставленной Аруогом на её запястья, она взглянула на свою левую руку, но удивительным образом на коже не осталось ни царапины, ни шрама, словно события прошлой ночи ей лишь привиделись.
После завтрака Мирми помогла Диане заплести волосы и отвела в изначально выделенную ей комнату, где на кровати уже лежал новый наряд со скромным вырезом на груди и закрытой спиной. Воланы пышного платья опускались один на другой и пирамидой доходили до самого пола. Диана провела рукой по невесомой, небесно-голубой материи и усмехнулась: «Чувствую себя узницей, с которой сдувают пылинки».
– Сегодня на званом обеде я представлю тебя членам Малого совета племени, – Диана вздрогнула от неожиданности, услышав голос Аруога сквозь открывшуюся Связь, и обернулась. Он тихо стоял у двери и наблюдал за тем, как она красовалась у зеркала.