В бой идут одни пацаны
Шрифт:
– Сейчас, товарищи лейтенанты, завтрак, после всем находиться в казарме в готовности к убытию на военный аэродром. Предупреждаю, никаких отлучек из подразделения. Приказ на вылет может поступить в любой момент.
Из строя раздался вопрос:
– А кто не хочет завтракать?
– Что? Головка бо-бо?
– Если бы головка, товарищ полковник!
По строю прошелся смешок.
– Это кто такой разговорчивый?
– Кур… лейтенант Петров.
– Для таких умников, как лейтенант Петров, объясняю: завтрак в восемь сорок пять! Те, кому каша не полезет
В столовую ушла половина взвода.
Левченко с Логиновым вернулись в кубрик.
– Эх! – проговорил Сергей. – Сейчас бы сюда тот пузырь, что забрал Сафонов.
– Нет, тяжело. Пивка бы немного.
– Еще в самолете лететь. Интересно, на транспортном борту пакеты предусмотрены?
– Какие пакеты?
– Для блевотины.
– Уже! И куча стюардесс в коротких юбках и с подносами, на которых стоят бутылки «Жигулевского».
– Хреново, Миша.
– Кто бы спорил, а что делать?
– Ничего не поделаешь. Но все скоро закончится. В Таджикистане наверняка не до расслабухи будет.
– Это точно. Там уже войска, война.
– Ну и хорошо.
– Чего ж хорошего, Серега?
– По крайней мере, не сопьемся от безделья.
– От безделья не сопьемся, это ты верно заметил. Пойду воды хлебну, сушняк мучит.
– Давай.
Сергей прилег на кровать.
Левченко прошел в умывальник, приложился к крану. От холодной воды ему стало немного полегче. Сполоснув лицо, он вернулся в казарму. Туда подошли и лейтенанты, которые ходили на завтрак. Наступило тягостное время ожидания. Говорили мало, больше думали, вспоминали, может быть, и мечтали. Каждый о своем.
Наступившую тишину разорвал резкий приказ старшего лейтенанта Климася:
– Внимание, взвод! Всем с сумками на выход. Построение у казармы!
Офицеры построились, к казарме подъехал училищный автобус. Видимо, водитель-старшина имел приказ находиться в Ташкенте до убытия взвода лейтенантов в Таджикистан.
– По местам! – скомандовал Климась.
Молодые офицеры заняли места в автобусе. С ними находились полковник Сафонов и старший лейтенант Климась. Автобус выехал с территории части и через двадцать минут оказался на военном аэродроме Тузель, где стоял «Ил-76» с опущенной рампой.
Солдаты грузили в самолет какие-то ящики с двух «Уралов». Рядом стояли офицеры с десантными сумками.
Взвод вышел на бетонку. Сафонов пожелал всем удачной службы, Климась проводил молодых лейтенантов до самолета. Офицеры поднялись на борт, заняли места на скамейках.
Рампа закрылась, загудели двигатели. Самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и начал разбег. Вскоре «Ил-76» оторвался от бетонки, задрал нос, стал набирать скорость и высоту.
Левченко во время подъема посмотрел на Логинова. Сергей сидел бледный, словно кровь отошла к ногам. Было заметно, что его тошнит, но Логинов держался. Благо полет продолжался недолго, чуть более получаса.
Шасси коснулось бетонки уже на аэродроме в Таджикистане. Открылась рампа, и молодые офицеры вышли на свежий воздух. С облегчением вздохнул и Логинов.
Группу офицеров, прибывших из Самарканда, встречал капитан-таджик. Парни узнали у него, что они доставлены на аэродром Айни близ города Гиссара, в двадцати пяти километрах от Душанбе.
Минут через сорок автобус въехал в Душанбе, сильно отличавшийся от Ташкента и чем-то напоминавший Самарканд. Он остановился у обшарпанного здания, над которым гордо реял государственный флаг, а у центрального входа красовалась вывеска: «Министерство обороны Республики Таджикистан».
Логинов кивнул на здание и проговорил:
– И это Министерство обороны независимого государства?
– Ты читать разучился? – вопросом на вопрос ответил Левченко.
– А почему нас сюда привезли, а не в штаб российского соединения? Почему нас встречал капитан-таджик, а не представители командования двести первой дивизии?
– Не знаю, – задумчиво проговорил Левченко. – Я как-то об этом не подумал. Может, министерство и штаб дивизии находятся в одном здании?
– Вряд ли. У таджиков свои дела, у россиян – свои.
– Тогда выходит непонятка.
Капитан поторапливал офицеров:
– Проходите в актовый зал.
Там сидели такие же молодые офицеры с эмблемами мотострелков и танкистов. Были старшие лейтенанты и капитаны.
– Ни хрена не понимаю, – проговорил Левченко.
К нему подошел капитан-таджик, и Михаил спросил его:
– На хрена эта суета? Почему нас собрали в вашем министерстве, а не в штабе двести первой дивизии?
– Это узнаете позже!
– А ты сказать не можешь?
– Нет! – заявил капитан и растворился в зале.
Ситуация прояснилась через несколько минут, когда на сцену вышел генерал-майор и заявил:
– Я – министр обороны Республики Таджикистан. Рад приветствовать вас, офицеров, прибывших в республику для того, чтобы помочь создать вооруженные силы молодого независимого государства.
По залу прокатился ропот.
Какой-то лейтенант поднялся и сказал:
– Но, товарищ генерал-майор, нам в училище говорили, что мы направляемся для прохождения службы в двести первую российскую мотострелковую дивизию.
– А вот перебивать старшего по званию недопустимо! Неужели вас этому не учили, лейтенант? Мне известно, что вам говорили в училищах, но прибыли вы для службы в Таджикистане. Задача перед вами предельно ясная – помочь в создании вооруженных сил, а конкретно – первой мотострелковой бригады и бригады специального назначения.
– Это обман, – крикнул кто-то из зала.
Крик подхватили, посыпались возмущенные вопросы.
Министр молча выслушал их, затем поднял руку и сказал:
– Успокойтесь. Наше правительство договорилось с правительством Республики Узбекистан, что вы будете служить в Вооруженных силах Таджикистана пять лет. Затем возможна замена, но это будет зависеть от обстановки. Кто не согласен служить в армии Таджикистана, тот может сдать удостоверение личности, диплом и ехать домой. Держать никого не станем.