В боях за Ельню. Первые шаги к победе

Лубягов Михаил Дмитриевич

Красноармеец штабной батареи Сергей Степанович Тихомиров находился в разведке со своей автомашиной. Замаскировав ее в кустах, он занял удобную позицию у моста через Ужу. Когда по мосту двинулась отступающая немецкая пехота, он под гром наших рвущихся снарядов открыл огонь из винтовки, уничтожил семерых фашистов. После боя на своей автомашине вернулся в часть.

На огневых позициях, среди своих воинов, находились командир полка Бармотин и начальник штаба полка Иван Федорович Березин. Под их личным руководством посылались снаряды туда, откуда фашисты вели ответный

огонь.

Исход боя решил красноармейский штык. Роты ворвались в Каськово почти одновременно. Завязался рукопашный бой. Полковник Некрасов сражался рядом с красноармейцами. Он лично застрелил трех офицеров и одного взял в плен.

Не выдержав штыкового удара, немцы начали отступать… На поле боя они оставили много разбитых танков и автомашин, улицы и огороды Каськова были усеяны трупами фашистских захватчиков. В плен взяли трех человек.

Очистив деревню от захватчиков и похоронив погибших товарищей, батальон Люманова приступил к устройству своего нового оборонительного рубежа. У красноармейцев, удовлетворенных удачей в первом бою, было хорошее настроение. Доволен был и Некрасов, он охотно рассказывал окружившим его командирам и красноармейцам, как пленил офицера:

— Молодой вражина, цепким оказался. Он, как заяц, то в одну, то в другую сторону… Ноги у него длинные, цепляются за плети гороха. Спотыкается, падает. Навалюсь на него, а он как уж выкручивается. Изо рта слюни текут. Я коленом нажал ему на живот. Фриц крякнул, глаза на выкат. Потом обливается. Собравшись с силами, выскользнул из моих «объятий» и снова бежать. Я опять его настиг, снова обнимались, кувыркались, душили друг друга. Он, видите, почти в два раза моложе меня. Однако я одолел гада. Прижал к земле, скрутил руки назад и связал ремнем от брюк.

Слушатели, глядя на пленника, как на некое чудовище, довольно смеялись. Когда переводчик прочитал в его документах, что он является офицером полка «Великая Германия», некрасовцы удивились, что столкнулись с отборной частью, но сочли, что достались им ее недобитые остатки.

В этот день 107-я стрелковая дивизия потеряла восемь человек убитыми. Кроме лейтенанта Овечкина погибли один младший командир и шесть красноармейцев. Трое были тяжело ранены, и сорок семь человек получили легкие ранения.

В целом итоги боя удовлетворяли командование дивизии и армии. Полковник Миронов издал приказ о представлении отличившихся к наградам. А газета «За честь Родины» об этом удачном первом бое сибиряков опубликовала подборку материалов под общим заголовком «Бить врага, как бьет его батальон Люманова».

Об итогах боя 19-й стрелковой и 104-й танковой дивизий в итоговом за этот день документе сказано очень скромно. «В 10.00 20.7.41 г. в районе Ельни противник был атакован нашими войсками. Атака успеха не имела. Со стороны неприятеля в бою участвовали отдельные танковые группы, артиллерия и минометы. Пехота противника участия в бою не принимала. Бой за Ельню продолжается» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4. Л. 83, 87).

А командующему немецкой второй танковой группой генералу Гудериану этот день принес немало огорчений. В своей книге

«Воспоминания солдата» он пишет: «20 июля под Ельней снова завязались упорные бои с перешедшими в контрнаступление русскими частями, особенно юго-восточнее Ельни. Я по радио передал распоряжение генералу Фибичу: всей подчиненной ему авиацией ближнего действия поддерживать наши войска, которые отражали контратаки на Ельню русских, подходивших со стороны Спас-Деменска» (Гудериан Г. Воспоминания солдата. М.: Воениздат, 1954. С. 170).

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Понедельник, 21 июля

Скверно было на душе у немецкого танкового бога, не спалось ему минувшей ночью даже на свежем воздухе в деревне Прудки Починковского района. Одна его танковая дивизия вышла к белорусской деревне Лобковичи, что на половине пути из Мстиславля в Кричев, другая ведет бой в Смоленске, а тут, за Ельней, пробуксовка.

«Гот намеревался окружить крупные силы противника северо-восточнее Смоленска, — продолжает Гудериан в “Воспоминаниях солдата”. — Для этого он нуждался в поддержке 2-й танковой группы с юга, в направлении на Дорогобуж. У меня было большое желание помочь ему, и я направился 21 июля в 46-й танковый корпус, чтобы распорядиться о проведении необходимой перегруппировки» (Там же. С. 170).

Не пришлось поспать в эту ночь и начальнику штаба 28-й армии генерал-майору Павлу Григорьевичу Егорову. Получив приказание командарма Качалова возглавить оперативную группу по управлению войсками в районе Ельни, он за полночь прибыл со своими помощниками в район железнодорожной станции Коробец и расположился в лесу в полукилометре от поселка. Штаб оперативной группы возглавлял полковник Меньшов, бывший начальник штаба расформированного 27-го мехкорпуса.

Оперативная группа в экстренном порядке устанавливала связь со штабами дивизий, первый ее приказ гласил:

«Без приказа занимаемые рубежи обороны не оставлять. За самовольный выход из боя соединений, частей, подразделений и отдельных военнослужащих виновные будут преданы суду Военного трибунала по закону военного времени.

Настоящий приказ довести до красноармейцев включительно.

Командир опергруппы генерал-майор ЕГОРОВ.

Военком опергруппы бригадный комиссар СВИРИДОВ.

Начальник штаба полковник МЕНЬШОВ».

К 10 часам утра разведчики опергруппы под руководством майора Сарапу подготовили разведывательную сводку о положении войск противника. В ней сообщалось, что:

мотопехота, бронемашины и 70—90 танков среднего и тяжелого типа сосредоточены в лесу западнее деревень Петрянино и Перганово,

40—50 танков — в городе Ельне,

10—15 танков — в районе деревни Милеево;

до пяти артиллерийских батарей 105-миллиметрового калибра и большое количество калибра 105—150 миллиметров — на огневых позициях по всему фронту;

в ночь на 21 июля противник производил разведпоиски и пытался включиться в провода 19-й стрелковой дивизии;

в 9 часов 15 минут утра наблюдателями установлено движение девяти танков со стороны деревни Селиба на Данино.