В бою обретёшь ты право своё...
Шрифт:
Его пальцы слегка коснулись девичьей шеи, повернутый камнем внутрь перстень скользнул по коже. В ушах отозвалось озадаченное «пип-пи-и-ип» — генный сканер не подтвердил принадлежность данной особи к «Человеку стандартному»… Короткий жест и Боцман уже протягивает девушке руку…
— Пять золотых, господин… — вмешивается торговец.
— Вместе с твоим носом?! — нехорошо прищурился капитан, обернувшись.
— Два золотых, господин, и эта нежная лилия ваша.
— Ладно, толстяк! — капитан почесал лоб пальцем, — я тороплюсь, а с тобой
— Да, господин! Торговля идёт плохо… — работорговец поперхнулся, поняв что, сказал лишнее.
— Покупаю, всех!
— Семьсот золотых, господин, — всплеснул руками работорговец, — и товар ваш!
— Четыреста, толстяк, ты не кормил их как минимум месяц и теперь половина умрёт по дороге…
— Шестьсот, господин, должен же бедный торговец иметь хоть какую то прибыль?
— Четыреста пятьдесят, толстяк, и ни монетой больше, иначе впридачу я заберу твои «погремушки»!
— Пятьсот, господин, и я буду просто разорён!
— По рукам, толстяк! — капитан с силой заехал торговцу по плечу, да так что тот чуть не упал, — «Казначей», отсчитай этому Шейлоку его деньги… — он щёлкнул пальцами — Боцман, немедленно доставить мой ТОВАР на борт…
Боцман мрачно посмотрел на работорговца, — Ключи!
— Чего? — руки, пересчитывающие золотые монеты, дрогнули.
— Ключи от цепей, жирный боров! — Боцман нацелился посохом в живот работорговца, — У тебя на поясе…
— А, ключи! — толстяк принуждённо рассмеялся, — Возьмите…
— Так-то лучше! — проворчал боцман, позванивая связкой, — Эй, парни, за дело! — он отомкнул первый замок, освобождая цепь, пропущенную через ножные кандалы двадцати девушек.
Всё было спокойно, пока Боцман не направился к отдельно стоящей девушке, закутанной в прозрачную ткань, через которую просвечивали только длинные светлые волосы.
— Э-э-э!!! — завопил работорговец, — она не продаётся… то есть я её вам не продал!
Капитан повернулся на шум, — Эй ты, толстая задница, в чём дело? — он положил руку на рукоять меча, — Ты кажется, хочешь меня надуть?
— Я не продавал её господин! Она одна стоит не меньше ста монет! — торговец сложил руки на груди, — Она умна, послушна как овечка, обучена в… — он осёкся, — это большая тайна господин, но могу вас заверить, что эта девушка — настоящий бриллиант! Сто золотых — это очень дёшево!
— Сто золотых за смазливую девчонку, — капитан насмешливо скривил губы, — я бы не купил её, если бы не сказал, что беру весь ТОВАР! Я дал слово, а моё слово твердо, я — «капитан Блад»! — он оценивающе посмотрел на закутанную фигуру, — Даю за неё тридцать монет!
— Благородный господин, я заплатил за неё сорок монет…
— Возьми пятьдесят и убирайся к Змею! Это моё последнее слово… —
— Вы меня ограбили, господин… но я согласен! Платите, деньги и забирайте девушку!
— Брысь с глаз! — капитан подмигнул боцману, — Давай!
— Идём, малышка! — Боцман отцепил цепи, — И не дрожи — наш капитан, ОЧЕНЬ добрый человек…
— Смерть за моей спиной… — ответила девушка приглушённым, но мелодичным голосом, сходя с помоста, — Владеющий мной, рискует жизнью…
— Интересно! — Боцман пожал могучими плечами, — Расскажешь об этом капитану, он у нас ужасно крутой парень, уж он разберётся с твоей смертью!
Капитан оценивающе оглядел толпу рабов, вокруг которой цепью выстроились его матросы, — Боцман! Я передумал! Уходим все и немедленно!
— Двигайтесь… Пошли… Давай… Давай… — матросы начали подталкивать рабов к выходу из рынка, всё было, как всегда в таких случаях, но внимательного наблюдателя могло насторожить только одно — не раздалось ни одного удара.
Белоснежная красавица «Надежда» лениво покачивалась у пирса, и морские птицы с криками кружили вокруг её стройных мачт. У трапа капитана встретил патруль городской стражи.
— Платите пошлину, благородный капитан! — Усатый воин весело посмотрел из-под медного шлема, — Хорошие девочки… По серебряной монете за голову и мы в расчёте!
— Казначей! — как по волшебству, из широкого рукава появился тяжёлый мешочек.
— У нас нет серебра, только золото! — Казначей высыпал тускло блестящие монеты на ладонь, — как будем рассчитываться?
— Одна золотая за десять серебряных! — воин усмехнулся, — Вы видно жутко богатые ребята!
— Да! — капитан сжал в кармане рукоять длинноствольного, полуавтоматического, двенадцати зарядного пистолета, калибр девять и одна, пули разрывные, — Ужасно богатые! Но мы ещё и ужасно крутые! — матросы подняли посохи…
— Ладно, я пошутил! — воин подставил ладони, — Давайте семнадцать золотых и мы в расчёте!
После того, как Казначей ловко отщёлкал монеты в руки старшего патруля, рабы тонкой цепочкой начали подниматься по трапу на борт «Надежды». Когда мимо патруля проходила девушка, закутанная в покрывало, старший схватил её за руку, — Эту девушку нельзя вывезти! — патрульный задрал покрывало на её правом бедре, — Вот видите, на ней клеймо Храма! Вам лучше просто убить её прямо здесь! Я буду свидетелем, что вы исполнили закон…
— Двадцать монет разрешат этот вопрос? Или… — капитан указал стражникам на высокий борт «Надежды», на котором выделялись силуэты десятка арбалетчиков, — или мне придётся убить ВАС! Я выйду в море раньше, чем поднимется тревога! Ну?
— Вы очень убедительны капитан! — патрульный поймал ещё один тяжёлый мешочек, — я никого не видел и счастливого вам плавания…
— Кажется, это называется коррупцией? — усмехнулся капитан, поднимаясь на борт, — Отвратительное место, даже дышать тяжело!