В царстве сновидений

Монинг Карен Мари

С кривой улыбкой Джейн начала разгребать толщу фиолетовых пенопластовых шариков, пока ее руки не наткнулись на какой-то сверток из жесткого материала. Она нахмурилась и с силой потянула, пенопластовые шарики рассыпались по деревянному полу. Экзотический аромат наполнил комнату. Джейн покосилась на закрытое створчатое окно, когда волна жаркого бриза нахлынула на нее, развевая локоны ее рыжих волос и заставляя ее ночную рубашку вплотную прильнуть к ее телу.

Растерянно она положила свернутую материю на кровать и принялась осматривать коробку. Ни почтового штемпеля, ни обратного адреса, только

ее имя, напечатанное сверху коробки большими буквами рядом с номером ее квартиры.

“Ну уж нет, я не собираюсь за это платить!” – возмущенно заявила Джейн, уверенная в том, что скоро ей пришлют счет на кругленькую сумму. “Я этого не заказывала!” Черта с два она будет платить за то, что ей совершенно не нужно. У нее сейчас нелегкое время: она и так с большим трудом зарабатывает на вещи, которые ей действительно нужны.

Раздраженная тем, что у нее не было новых книг для чтения, она резко рванула за край свернутой материи, которая быстро развернулась на кровати.

Джейн застыла с неприлично отвисшей нижней челюстью.

“Это совсем не смешно”, – шокированно выдохнула она. А затем тихим дрожащим голосом прошептала: “Нет! Это просто невозможно.”

Это был гобелен тонкой ручной работы, с вытканным на нем узором, изображавшем прекрасного воинственного Горца. Он стоял перед средневековым замком в уверенной позе, красноречиво свидетельствовавшей о том, что он был хозяином этого замка. Облаченный в темно-красный с черным шотландский плед, украшенный регалиями своего клана, он стоял с вытянутыми вперед руками, так будто пытался дотянуться до нее.

И это был ОН. Мужчина из ее снов.

Глубоко вздохнув, Джейн закрыла глаза, а потом медленно открыла их.

Это все еще был он. Точно такой же каким он был в ее снах, в самых мельчайших деталях, начиная с сильных предплечий и такихумелых рук, заканчивая его яркими глазами цвета морской волны, шелком его темных волос и чувственным ртом.

Она была бы просто счастлива жить во времена Средневековья с таким мужчиной как он!

Под его изображением, вытканном с такой тщательностью и точностью, было выткано и его имя. “Эйдан МакКиннон” – прошептала Джейн.

Смертные плохо переносили заключение в темном царстве– они не старели,а время растягивалось в вечность – и Эйдан МакКиннон не был исключением. Уже через два столетия, ледяного заключения, дополненного изобретательными пытками Темного короля, Горец забыл кем он когда-то был. Следующие две сотни лет король жестоко обучал и изменял сущность смертного.

Король обучил Горца всем языкам мира, рассказал ему об умениях, обычаях и нравах, присущих каждому веку, чтобы он смог жить среди людей любого столетия не вызывая подозрений. Он научил его в совершенстве управляться со всеми существующими видами оружия и наделил его особыми талантами.

На протяжении пятого и последнего столетия, король часто отправлял Эйдана в мир смертных, чтобы исполнять те или иные наказания. Истребить врожденное чувство чести этого смертного было невозможно. Чтобы добиться от смертного послушания во время таких миссий, королю пришлось воспользоваться черной магией. Ему было абсолютно безразлично, что конфликт между честью и чарами доставлял смертному неизмеримую боль. Темного короля в таких делах интересовал только конечный результат.

После пяти столетий мужчина, который когда-то был известен как Эйдан МакКиннон, больше не помнил о тех коротких тридцати годах, прожитых так бесконечно давно в мире смертных. Теперь он даже не знал, что сам смертен, а потому не понимал почему его король решил изгнать его в чужой ему мир смертных.

Но король прекрасно знал, что окончательно обрести своего нового Посланника Мести он сможет только тогда, когда выполнит все условия первоначального соглашения – соглашения, о котором Горец уже очень давно забыл. Согласно условиям соглашения королю запрещалось использовать магические силы, чтобы удержать смертного. Он также не мог приказать ему, что делать: этот Посланник Мести должен был провести один месяц в Дан Хааконе, не испытывая никакого вмешательства, давления или влияния со стороны Темного короля.

Однако, король мог давать советы… советы, которые его отлично обученный Посланник Мести мог истолковать только как прямые приказы. Король сказал своему Посланнику, для которого время значило теперь так мало, что был 1428 год, напомнил ему обычаи этого века и вручил увесистый мешочек золотых монет. После всех этих приготовлений Темный король начал излагать свои “советы”, тщательно подбирая слова:

– Твое тело будет испытывать нужду в некоторых вещах, когда ты будешь находиться в мире смертных. Ты должен есть, но я советую тебе быть умеренным в еде.

– Как пожелаешь, мой господин, – ответил Посланник.

– Деревня Кайликин находится недалеко от замка, в котором ты будешь жить. Для тебя будет лучше, если ты будешь ходить туда только чтобы пополнить свои запасы, а не тратить там время на развлечения.

– Как пожелаешь, мой господин.

– Кроме этого будет разумнее с твоей стороны, если ты не будешь общаться со смертными женщинами и не будешь разрешать им прикасаться к тебе.

– Как пожелаешь, мой господин.
– Повисла долгая многозначительная пауза. Наконец Посланник спросил: - Я должен покинуть тебя?

– Это нужно сделать совсем ненадолго, мой Посланник.

Посланник в последний раз окинул взглядом земли, которые он считал прекрасными и произнес:

– Как пожелаешь, мой господин.

Джейн изучающе рассматривала гобелен, проводя пальцами по нему.Она прикасалась к его лицу и размышляла над тем, почему ей раньше никогда не приходило в голову попробовать воссоздать его образ. Какой восторг и счастье испытывала она от возможности насладиться созерцанием своего мужчины не во сне, а наяву. Как же сильно она хотела узнать откуда взялся этот гобелен, кто принес ей его, и значило ли все это, что ОН существовал где-то на самом деле. Возможно, решила Джейн, он жил в далеком прошлом, а этот гобелен был его портретом, который его потомки бережно передавали из поколения в поколение. Гобелен выглядел так, будто за ним с трепетной любовью ухаживали на протяжении долгих столетий.