В час, когда взойдет луна
Шрифт:
Действия, предпринятые в следующие полчаса, могли бы обидеть хозяев клуба, если бы те вообще имели привычку обижаться. Всесторонняя проверка выявила три стационарных «жучка» — этих просто заморозили из нежелания калечить хозяйскую недвижимость; и ещё пять членистоногих неизвестного происхождения — сожгли во избежание. Генераторы белого шума Антон ставить не стал — проще было вывесить объявление: «здесь делается нечто противозаконное». А ничего противозаконного не происходило — просто сотрудники детективного агентства по поручению клиента, пожелавшего остаться неизвестным, встречается с представителем некоей фирмы, пожелавшей того же… Правильно?
— Ну что, — сказал Цумэ, сквозь решеточку разглядывая уже довольно людный общий зал. — Я, пожалуй, покурю да понаблюдаю внизу — пока вы тут настроитесь… на приятное времяпрепровождение. Наш друг ведь будет с женой?
— Один с женой, второй с девушкой, — сказал Эней. — Напоминаю: жена в курсе, девушка нет.
— Значит, придется развлекать дам, — с пониманием кивнул Цумэ.
— Мы дураки, — сказал Антон.
— В каком смысле? — поинтересовался Игорь. — Вернее, в каком именно?
— Нас же не восемь будет, а девять. Еды мало.
— Значит, водки должно быть много. И пива, — кивнул Цумэ. — А еды дозакажем, не проблема. Вот я прямо сейчас и закажу.
Он действительно спустился в зал и, отловив официантку в красном трико и полумаске с рожками, попросил добавить девять порций колбасок. Двойных порций. В шестнадцатый номер. Официантка хлопнула ресницами в прорези маски и попыталась объяснить тыквоголовому немцу, что заказ будет готов через час как минимум — кухня трещит по швам. То, что надо, сказал немец и выхватил из рукава купюру. Именно через час. В шестнадцатый.
Затем он отошел к бару и заказал грейпфрутовый коктейль. Соломинка, унизанная вишнями, не пролезала в щель рта — вишни Цумэ ободрал о край бокала и начал наблюдать за залом в оба глаза и третий, запасной. Ничего в зале особенного не было — не спи глазок, не спи, другой. Что, увы, не успокаивало. Всех, кто работает с варками, учат худо-бедно управлять эмоциями. Чиновников — худо и бедно, СБ — хорошо.
Впрочем, это так, дань паранойе. Правда, щедрая дань — все всерьез. И многочисленные проверки вроде подтверждают: новая группа ещё не под колпаком. Ни у кого. Заляпав карту Европы кровью, вершители «небесной справедливости» растворились без следа.
…А вот и гости. Расступившись, скелетообразная обслуга пропустила в зал Даму Червей. Бархатное черно-красное платье по елизаветинской моде, воротник-«блюдо» в форме сердца, прикрытая газовой мантильей копна волос над алой полумаской-домино… Мадам, я покорен. Да что там — просто сражен наповал.
Скользнув в тени, Цумэ возник рядом с Алекто:
— Потанцуем?
— Сударь северо-американец, вы невежа. Кто же на карнавале спрашивает даму? Даму уносят.
А вот за Алекто вполне мог быть хвост. Многосуставчатый. Корпоративный. Просто для порядка. Но на всякий хвост есть свой зажим — вернувшись в Ним, менеджер по оптимизации доложит о результатах переговоров с новыми партнерами по торговле «горячим» хайтеком.
— Ну, если вы настаиваете, — одной рукой Игорь подхватил Даму Червей под плечи, другой — под коленки, выпрямил спину…
— Вы с ума сошли, — зашипела женщина. — Прекратите немедленно демонстрировать всем окружающим свои кондиции.
— Я, — тихо и внятно ответил король Хэллоуина, — делаю вам комплимент. И я, — быстро добавил он, — заказал колбаски. Только что.
— Это хорошая новость.
— А плохая заключается в том, что они будут не раньше чем через сорок пять минут. А… ещё одна хорошая — в том, что прибыли ваши «российские партнеры».
Он, вальсируя, развернулся так, чтобы Алекто было видно входящую в зал пару. Одетую, по меркам дня и заведения, довольно дико: в цивильное. Он — в черном костюме с шейным платком вместо галстука, по последней моде; она — в темно-зеленом платье. Строгий костюм новоявленного брата дополнялся довольно богемным предметом: гитарой.
— Мнда, — сказал Цумэ, ныряя со своей ношей на лестницу за звукопоглощающей решеточкой. — Ничего хуже и придумать было нельзя. Пусть его наш Динамит-эфенди встречает. Я пас.
— Где мои слоны… — вздохнула Алекто.
И действительно, новопришедшие смотрелись примерно так же естественно, как парочка хасидов перед Каабой. Динамит, все прекрасно слышавший, уже спешил вниз. Пропустив Алекто вперед к кабинету, Игорь глянул в последний раз сквозь решеточку. Конечно, никаких объятий на глазах изумленной публики (весьма мимолетно изумленной и слегка уже пьяноватой) не было — Эней просто прошагал мимо Винтера, слегка задев его плечом.
— Извините, — сказал он по-английски.
— Все в порядке, — улыбнулся Винтер. Если бы он заметил «хвост», он бы для виду полез в бутылку.
— Может, зайдете к нам и выпьете? Честное слово, мне так неловко…
— Что вы…
— Прошу вас…
Ситуацию, как всегда, спасла дама, осторожно подтолкнув спутника под локоть.
— Ну, если мы вас не стесним…
— Мои друзья будут очень рады…
И трио, излучая легкую благорасположенность, направилось к той же лестнице за решеточкой.
— Я, — сказала Алекто, — спас её от обморока на балу.
— А пройдемте-ка мы в нумера, — Игорь легонько подтолкнул её в дверь.
В «нумере» имелись большой квадратный стол и четыре угловых дивана. В центре стола серебристо мерцало ведерко со льдом, из которого торчали четыре бутылочных горлышка: три шампанских, одна водка. Ещё две бутылки — красное — стояли сами по себе, дышали. Белое — в отдельном ведерке.
Пиво было в десятилитровом бочонке с краником. Прямо рядом с бочонком горячо и копчено пахла горка жареных колбасок. Шпигованная чесноком и покрытая специями свинина лежала крупными ломтями на блюде — как цветок «Королева Виктория» на воде. Запечённая четвертинками картошка, тоже разложенная кругами, больше походила на хризантему.