В человеческом обличье
Шрифт:
Тут Дэйв остановился на мысли, которая, еще сильнее оправдывала его безжалостные рассуждения. А не узнал ли он Адама сразу, при первом взгляде? Может, подсознание тут же вытолкнуло на поверхность образ шестилетнего мальчишки, который отпечатался в памяти Дэйва, бывшего тремя годами старше Адама. Ведь если так, если принять на веру этот некий психологический феномен, тогда становилось вполне объяснимым чувство неоправданного страха, которое могла заронить в него неожиданная встреча. Ведь тогда, двадцать пять лет назад не было ребенка, который бы ни боялся дома Джонсонов. Они и пугали друг друга этим домом. И пусть боялись они не самого Адама, а того, что натворил
– Вот оно что, – вслух прошептал Дэйв, вполне удовлетворенный своей гипотезой. – Но что дальше?
Тут ему как раз и подвернулся шанс, чтобы принять правильное решение о том, что делать дальше. Рядом притормозила патрульная машина и из ее окна показалась физиономия бывшего одноклассника Дэйва, а ныне лейтенанта полиции Анджея Красовского.
– Здорово, Уотерс, – поздоровался он.
– Привет, Анджей.
– Подвезти?
Дэйв хотел было по привычке отказаться и поскорее ретироваться, но тут же рассудил, что десятиминутное общество Анджея будет вполне приемлемой платой за бесплатное такси.
– Что нового? – спросил лейтенант, тронувшись с места. – Давно тебя не видел.
– Вообще ничего, – ответил Дэйв. – Отпахал на мельнице два месяца и свалил, пока спина целая.
– Денег хоть подзаработал?
– Да, платят там неплохо. При правильном планировании бюджета могу теперь, в принципе, полгода не работать.
– Ну, хорошо. Точнее, даже не поймешь, хорошо оно или не очень.
Анджей Красовский обладал не самой приятной внешней чертой: на хмуром и подозрительном его лице то и дело блуждала фальшивая улыбка, выражавшая нечто среднее между насмешкой и глупостью. Замкнутый и недружелюбный со школьных лет, с Дэйвом он все же старался поддерживать хоть самые непритязательные, но все же приятельские отношения, чему была своя причина.
– От родителей возвращаешься? – спросил Анджей после того, как Дэйв не нашелся с ответом на его предыдущую фразу.
– Да. Живы-здоровы, все нормально. Как твоя мать?
– Тоже неплохо. Хотя … не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло бы быть. То есть, как всегда.
– Кстати, – поспешил переменить тему Дэйв – не слишком интересовавшийся здоровьем своих-то родителей, а уж чужих и подавно, – на более интересную для него, – прогуливался я сегодня по родной улице и, конечно, приметил старый дом Джонсонов. Помнишь же его?
– Помню, конечно. Тот, где папаша зарубил мамашу, а потом снес себе башку, – Анджей улыбнулся и отпил кофе из бумажного стакана. – А что?
– Так дом же вот-вот развалится. Он вообще кому-то принадлежит?
– Если так и стоит непроданным и, если его до сих пор не снесли, значит, кому-то принадлежит фактически или теоретически.
– То есть, теоретически?
– То есть ждет потенциального наследника. Насколько я помню, их сын остался целым и перешел под опеку государства. Так что, вполне возможно, он еще жив и просто пока не решил, как распорядиться своим имуществом.
– А ты не знаешь, где он?
– Понятия не имею. Никогда не интересовался. Я смотрю, ты решил обзавестись новым жильем? Да не простым, а с привидениями.
– Да где уж там… – Дэйв махнул рукой. – Просто интересно стало. Никогда не задумывался о судьбе того пацана, а сегодня как-то вспомнился весь тот ужас.
– С ума сошел, наверное, – и вновь лицо Анджея исказила неприятная ухмылка. – Или что-то в этом роде. Хоть и говорят, что у детей гибкая психика, но мне в это с трудом верится. Все, что вроде бы и забывается, потом неизменно дает свои плоды, да еще и в самое неподходящее время.
Дэйв даже не понимал, почему утаил от Анджея то, что сегодня увидел. Ведь правильным было сказать полицейскому о странном парне, который прячется в старом доме Джонсонов? Возможно, но почему-то он повел разговор таким образом, что сейчас говорить о своих подозрениях уже было бы странным. При этом поделись он, и уже через два часа знал бы, был ли Призрак Адамом или обычным бродягой, что ему здесь нужно, псих он или просто чудак. Но разум Дэйва как-то сам собой решил сделать из этого тайну, хоть сам Призрак, насколько можно было судить, не стремился остаться инкогнито. Но и с этим Дэйв был готов поспорить. То ли его фантазия так разыгралась от нервного напряжения, то ли так на него подействовало его открытие, но он действительно хотел верить, что таинственный незнакомец – это призрак, и видеть его может далеко не каждый. Например, алкоголик в завязке. Или городской сумасшедший.
– Как там Лори? – спросил Анджей и свернул на улицу Дюрера, на которой Дэйв и повстречал Призрака впервые.
– Был и у нее сегодня. Все по накатанному.
При вопросе о сестре Дэйва с лица полицейского наконец исчезла всякая деланная веселость. Любовные переживания, которым тогда еще Лори Уотерс не по своей воле подвергла этого парня в старших классах, так и не покинули его полностью, и Дэйв об этом догадывался. Анджей продолжал быть одиноким, жил с пожилой матерью и, судя по городским сплетням, хранил в ящике стола фотографию девушки, которая теперь уже звалась Лори Кейт.
– Как там ее знаменитый муж? Снял свой фильм?
– Почти, – Дэйв абсолютно не испытывал никакой жалости к чувствам Анджея и даже не прочь был расстроить их еще сильнее. – Фильм обещает успех, во всяком случае, так говорят люди, близкие к этой сфере. Прочат ему Голливуд в будущем, так что, скорее всего, рано или поздно придется им свалить в Лос-Анджелес. Оно и хорошо. Для Афины так точно.
Анджей кивнул и согласно промычал что-то нечленораздельное.
Тут же Дэйв на секунду задумался о том, о чем еще никогда не думал, и удивился, как такое вообще возможно. А подумал он именно о том, какого бы мужчину хотел видеть рядом с сестрой. То, что он не любил Кристиана не было секретом ни для кого, но предпочел бы он, чтобы вместо него мужем Лори был, допустим, этот самый Анджей Красовский? Аморфный, тайно сентиментальный и с полным отсутствием страсти победить судьбу. Вероятно, Дэйв не думал об этом ранее просто потому, что ему было все равно, кого Лори будет подчинять своим интересам. Он был полностью уверен в ней и знал, что она подпустит к себе только того человека, который будет ей удобен. Который не будет так упорствовать в признании себя ничтожеством, как сам Дэйв.
– Но он ничтожество, – тут же поспешил обрадовать Дэйв своего бывшего одноклассника.
– Что? – тот от удивления дважды быстро посмотрел на своего пассажира.
– Ничтожество, – спокойно повторил Дэйв. – На работе он позволяет всем этим продюсерам и прочим киношникам вить из себя веревки, указывать ему, что и как следует делать, как писать сценарии, где снимать, кого снимать. То есть чувак ради успеха готов стать тряпкой.
– Ну… может, он думает, в первую очередь о благополучии семьи, – вновь воспрянувший духом Анджей попробовал возразить, но Дэйв отчетливо читал в нем восторг влюбленного дурака, чей соперник подвергался сторонней критике.