В чужом обличье
Шрифт:
— У нас это называется «Аромат работы», — сообщила донья, затыкая флакон пробкой. — Потому что нюхнув этого зелья, люди моментально трезвеют, просыпаются и бегут работать.
Реймонд не ощущал настроения бежать работать, наоборот, хотелось снова напиться и забыться, поэтому он спросил хмуро:
— Зачем?
— Затем, что вы нужны мне трезвый и собранный. Вы себе нужны трезвый и собранный.
— А, понятно, Агата вас подослала, — качнул головой Реймонд, демонстративно наливая себе вина.
Вкус
— Вы… вы заколдовали! — выкрикнул он донье.
— Да, — не стала отрицать та. — Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы уже практически не в состоянии применять заклинания, а также периодически у вас отключаются органы чувств: слух, обоняние, зрение?
Реймонд хотел согласиться, но протрезвление заставило его вспомнить о легенде и он сказал:
— Не знаю, что там у дедушки, но вы можете проконсультироваться у мастера Светлы Тарниш!
— Да-да, и у вашего дедушки, — отмахнулась Августина, на лице которой отразилось легкое недовольство этими «играми в обман».
Реймонд немного обиделся и демонстративно выпил еще вина, отстранившись от вкуса.
— Послушайте, у меня нет времени на эти игры, — поджала она губы, посмотрела недовольно.
С её южной внешностью даже недовольство смотрелось красиво, только очки надо было снять. Очки всё портили. Стоило бы бросить все и уехать в Панию, частью которой и был город Каркадас. Теплая вода, солнце и красотки, никаких тебе гор и мрачных проклятий.
— Чернота дошла до плеча, вы не в состоянии скрыть даже собственную руку…
Реймонд оглянулся затравленно, но вроде бы никто не слушал. Кто был поближе, тоже нюхнули ядовитого аромата и сейчас блевали снаружи, остальные пили и шумно веселились.
— …у вас отключаются чувства, вы даже не узнали меня, хотя я сидела на расстоянии вытянутой руки. Это может говорить только об одном.
— Что вы зануда, — проворчал Реймонд.
Донья снова чуть поморщилась, но отреагировала так, как сам Реймонд реагировал на выкрики Хосе, то есть проигнорировала его слова.
— Проклятие практически добралось до вашего средоточия магии, а также головы. Три шанса из четырёх, что к следующему закату вы умрёте. В лучшем случае протянете еще ночь, до рассвета, который вы не увидите, потому что все ваши чувства уже откажут к тому времени и не вернутся.
Реймонд сглотнул, ощущая злость и страх. Налил и выпил, наплевав на вкус.
— Тогда я имею полное право провести свои последние часы веселясь, не так ли?!
Тем более что лазутчика он уже запугал. Достоверные похороны тоже упомянул.
— Какие ещё последние часы? — всплеснула руками донья. — Очнитесь, Реймонд! Вам нужно протрезветь, иначе вас будет не спасти!
— Меня
Организм вяло дернулся, но поняв, что никто размножаться не собирается, притих. Протрезвление от зелья медленно отступало, но все же слишком медленно. Отчаяние, злость и тоска одолевали Реймонда, терзали, пользуясь тем, что их более не заглушала выпивка. В эти мгновения Реймонд отчетливо и ясно понимал князя Араласа с его «выпьем и споем, чтобы не было так больно».
— Агата и мастер Светла сейчас ищут вас!
— Чтобы прибить?
— Чтобы излечить! — вспылила на мгновение Августина. — Я пыталась вам сказать, но вы были, простите, мертвецки пьяны, потом рядом с вами ссорились девицы, и я пошла отправлять письма своим друзьям, а на обратном пути услышала выкрики и здравицы магистру Хатчету и заглянула на всякий случай.
— Меня невозможно излечить, они уже всё перепробовали, — мрачно сообщил Реймонд.
— Даже перманет драконис? — неожиданно лукаво улыбнулась донья Августина.
— Какой ещё… нет, у нас нет драконьего говна! Оно есть в Ойстрии, потому что они там те ещё говноеды! В жизни не продадут на лечение магистра Хатчета, хоть ты их засыпь камнями с головой!
Мастер Светла пыталась, но ей тоже не продали. Не желали «добрые соседи» усиливать горцев.
— Вот здесь вы ошибаетесь, Реймонд. У нас есть перманет.
— Ваша пробирка? Её не хватит даже ноготь расколдовать! — тут он вспомнил кое-что и издевательски хохотнул. — Да и её грых-шатун сожрал!
— Спаситель, как тяжело разговаривать с пьяными и больными, — вздохнула донья Августина.
— Так не разговаривайте! Идите, а я напьюсь напоследок!
— Вот упрямый баран, — потерла лоб донья. — Послушайте, Реймонд, не надо покупать перманет, потому что я нашла его! Нашла огромнейшие залежи, прямо здесь, в этих горах!
— В этих горах нет драконьего говна!
— И здесь вы ошибаетесь, Реймонд!
— Так сказал мой дедушка, а он не ошибался! Все предсказал, и ведьм, и грых-шатуна, и войска!
Донья, пробормотав под нос что-то вроде «ох уж эти дети», неожиданно приподняла и с громким стуком бросила на стол перед Реймондом свой походный саквояж. От удара тот раскрылся, Реймонд отшатнулся, получив прямо в лицо струю вони.
Люди за соседними столиками оборачивались, зажимали носы.
— Доподлинный перманет! — громко провозгласила донья. — Концентрированный! Синий!
— Да я щас тут сам синим стану! — крикнул кто-то из посетителей. — Дамочка, уберите это говно, или я его в реку выкину!