В чужом теле
Шрифт:
— Ты чего это делаешь? — охнул он.
Глитт отшвырнул кроссовок в сторону и отпустил его ногу.
— Ты не принес мне обещанных денег, Винсент.
— Их украли. Я не виноват.
— Да ладно? — спросил Глитт, без особого интереса в голосе. Он взял вторую ногу Винса и начал разувать ее.
— Сегодня днем, — пояснил Винс, — Меня ограбили. Все забрали. Мужик какой-то, и с ним две бляди.
«Очень любезно, чувак», — сообщила ему Сью.
— Ты глянь, что они сделали? Видишь? — подняв руку, он указал на свой
— Ужасно, — сказал Глитт и опустил босую ногу Винса на пол.
Все еще сидя на корточках, он потянулся к ножу, висевшему у него на поясе.
Винс всхлипнул.
Глитт достал охотничий нож из черных кожаных ножен. У него было широкое блестящее лезвие.
У Винса похолодело внутри.
— Они меня ограбили, Лесли! Что мне оставалось? Банки все закрыты. Но я достану твои бабки! Достану даже больше!
— Серьезно? — спросил Глитт, но все так же без энтузиазма.
Он просунул лезвие ножа между вторым и третьим пальцем на правой ноге Винса. Другой рукой сжал его лодыжку.
— Лесли? Погоди. Я достану тебе деньги. Честно! Господом Богом клянусь!
— Когда?
— В понедельник! — выпалил он. — Утром, как только банк откроется!
— Отлично, — сказал Глитт все тем же равнодушным голосом. Затем медленно провел ножом, разрезая складку кожи между пальцами Винса.
«Уфф!» — подумала Сью.
«Нет!» — мысленно взвизгнул Винс. Он попытался отдернуть ногу, но Глитт держал крепко. Лезвие продолжало скользить, врезаясь глубже.
— Нет! — вскрикнул он вслух. — Не надо!
В глазах Глитта светилась злобная радость. Ухмыльнувшись, он вставил клинок между третьим и четвертым пальцами. Осторожно прижал острие к коже, затем очень медленно потянул нож на себя.
Сью скривилась.
Винс визжал, дергался и извивался.
Сью начала сомневаться, сможет ли она это выдержать.
Конечно, смогу. Это ж не моя нога.
Но она все равно ощущала боль Винса на все сто процентов. Каждую каплю его ужаса и страданий.
Получает расплату с процентами, ублюдок.
Прикосновение ножа исчезло. Сью захотелось вздохнуть с облегчением.
Винс поднял голову и уставился на свою окровавленную стопу. Он всхлипнул. Потом сказал:
— Не надо меня мучать больше, пожалуйста!
— Ты пытался меня грохнуть.
— Нет! Это не я!
— Не смог вовремя бабла собрать, и потому нанял каких-то мудаков, чтоб они меня расстреляли.
— Нет! Ничего подобного. Ты смеешься что ли? Я бы никогда…
— Не двигайся, — сказал Глитт и поднялся на ноги.
— Я достану тебе деньги.
— Да ладно? —
— Это зачем? — спросил Винс. Но он уже знал, зачем.
— Ты будешь очень громко орать, Винс. Нельзя, чтобы соседи услышали. Как будто нам мало, что ты в меня шмальнул из своей сраной пукалки.
Упоминание о выстреле на мгновение оживило в Винсе надежду. Впрочем она так же быстро растаяла, когда он вспомнил, что закрыл ранее все окна и двери в доме, чтобы Глитт не мог проникнуть внутрь.
Тогда как он сюда попал?
«Как будто это важно, — заметила Сью. — Как-то проник, а ты сейчас по уши в дерьме и скоро потонешь».
Винс также вспомнил, что его ближайшие соседи сейчас в круизе по Миссисипи.
Велик шанс, что вообще никто не слышал выстрела.
Глитт присел над Винсом, расставив ноги по обе стороны груди Винса, и протянул мыло.
— Открой рот и скажи «А-а-а».
Винс начал плакать.
Он не хотел открывать рот, но знал, что будет только хуже, если он этого не сделает.
Он разинул рот.
Всей его смелости хватило только на то, чтобы не произносить «А-а-а».
Глитт засунул мыло.
Кусок во рту Винса казался ему огромным. Зубы будто вонзились в воск. На языке стало скользко.
«Очень мило» — подумала Сью.
Это ощущение напомнило ей о детстве. Несколько раз, когда она позволяла себе выругаться грязными словами в пределах слышимости родителей — или какой-нибудь ябеды — отец отводил ее в ванную и совал ей в рот кусок мыла.
Неважно, какого цвета, неважно, какого запаха — все они были на вкус практически одинаковы.
Винсу никогда в жизни не случалось держать мыло во рту, но он знал, что Глитт сделал это с Элизой. Слышал про это в новостях, читал в газете. И восхищался, как Глитт придумал такой эффектный и практичный импровизированный кляп. Хватило бы и полотенца или мочалки, но кусок мыла был признаком стиля.
Сейчас он уже жалел, что когда-то думал такое. Искушал судьбу. Это была расплата за то, как он наслаждался мыслями о своей убитой жене с куском мыла во рту.
Из-за мыла Винс с трудом мог дышать. Он отчаянно втягивал воздух ноздрями.
Сью испугалась, что может задохнуться.
Если он выдержит, то и я могу. Главное помнить, что надо сваливать, если ясно станет, что он вскоре даст дуба.
Она задумалась, не стоит ли убежать прямо сейчас.