В далёких краях
Шрифт:
– Да, погорячился, – через минуту вынужденного молчания согласился Азазель, посмотрев на свои слегка дрожащие руки и ноги, на которых он все ещё с трудом стоял на полу, не опираясь на решетку и стены.
– Тогда предлагаю выбраться отсюда и залечь на дно на пару дней, вот только как…
– Пару этажей наверх и будет тайных ход, который выведет нас наружу.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Я две сотни лет руководил этим городом. Проще найти то, что я про него не знаю, – криво ухмыльнулся Азазель. – За мной! – чуть громче сказа он, привлекая внимание со стороны остальных
Такая же полуулыбка появилась на его лицо в тот момент, когда мы проходили мимо мертвых тел демонов. Следующие за нами пленники похватали оружие, кое-как вооружившись, сам же верховный и не подумал что-нибудь взять, неспешно пробираясь вперед.
– Может ускоримся? – предложил я, слегка нервничая в ожидании чего-нибудь плохого. Топота сотен ног, означавших наше раскрытие. Звука сирены, которая оповестила бы всех вокруг о нашем побеге. Нервы, в общем, ни к черту. А ещё и Азазель идет так, будто он качок, только-только выбравшийся из зала. Уставший, вымотанный, но уверенный в своих силах.
– Не стоит, ближайшие пять-шесть этажей должны быть пусты. Не так уж много тут заключенных, лишь нас на самый них запихнули.
Так и оказалось, мы спокойно добрались до лестницы наверх, поднялись на следующий уровень и подошли к участку обычной стены, которая ничем не отличалась от тех сотен метров, что мы уже пришли.
Азазель выдохнул, прикрыл глаза и начал шарить руками по каменной кладке, пытаясь что-то отыскать. Через несколько мгновений монолитная стена дрогнула и отошла в сторону, открывая перед нами широкий проход.
– Вперед, – приказал Азазель, сделал шаг в сторону, пропуская нашу группу.
Блин, там полная темнота, а ни у кого из наших нет даже намека на факел. Может у них великолепное зрение, но я не так сильно в него вложился, чтобы без малейшего луча света видеть.
– Иллюзорный двойник! – призвал я своего клона, мысленно приказал ему достать факел и встать во главе нашей колонны, не обращая внимания на слегка удивленные взгляды моих спутников.
– Ну плохо видно же, немного света не помешает, – пояснил я, так же пропуская всех остальных. Вошёл предпоследним, а за мной уже проследовал Азазель, после чего дверь закрылась, идеально войдя в пазы. Даже изнутри невозможно было бы найти хоть малейшие стыки…
– Ненавижу лестницы, –пробурчал я полчаса спустя, переступая со ступеньки на ступеньку. Высокие, сантиметров в тридцать, неудобные и пыльные. Весь проход в паутине, грязи и всякой фигни, которую никто не убирал годами.
Нет, я понимал, что рано или поздно этот момент настанет. Спускаясь вниз в катакомбах, считая каждый шаг, который сделал, с некоторым ужасом представлял этот самый момент, когда придется возвращаться на поверхность.
Где-то в глубине души я мечтал о скоростном лифте, который с комфортом и всеми удобствами за пару минут поднимет меня на самый верх. Но, честно говоря, так же можно было бы понадеяться на наличие парочки красивых девиц, которые бы кормили меня виноградом и подливали бы вино в этот самый момент.
Хорошо, что никакой усталости пока не ощущаю, хвала Равновесию за мой высокий уровень. Помню, как лет двадцать назад в Санкт-Петербурге поднимался на какой-то храм, где была организована смотровая площадка. Сколько там было ступенек? Штук пятьсот? А заколебался так, будто целый день бегал туда-сюда. Хотя, стоит признать, самое забавное заключалось в том, что спускаться после этого было потяжелее, чем подниматься. Никогда не боялся высоты, но ноги очень сильно дрожали, приходилось хвататься за поручни изо всех сил. Там же я и проклинал строителей и проектировщиков, которые наклепали подобные лестницы, с которых упасть проще, чем спуститься.
А тут даже поручней нет, что вынуждает меня слегка переживать о своем психическом здоровье. Все это время мы поднимались по винтовой лестнице. Никаких площадок и перегородок. Стоит оступиться – вниз долетит неприятный на вид ком мяса и переломленных костей.
– Что? Не расслышал? – повернулся Азазель.
Вот, блин, кому точно по барабану. Выглядит все так же хреново, но ступает уверенно, не высказывает никаких слабостей. Спина ровная, прямая, при одном только взгляде на неё можно понять внутреннюю силу. Да, мне до такого ещё учиться и учиться, навязаться, что ли, на парочку уроков, если все прокатит?
– Не, так, мысли вслух…
– Лучше молчи, тут хватает смотровых окошек, могут услышать, – прошептал демон, не оборачиваясь, и замолчал.
На третьей тысяче ступенек я сбился, сплюнул и перестал считать. Так, наоборот, только хуже. Лучше подумать о чем-нибудь другом. Благо, что с этих проблем никогда не бывает.
Так… О чем поразмышлять…
Что за напасть такая? Вообще ничего не лезет в голову, лишь в голове сам по себе начинает возобновляться счет. Удручает, что он прыгает с сотни сразу на десятую тысячу, явно намекая, что все ещё впереди.... А как там у моих дела? Очередной ряд борьбы за оазисы должен был пройти… Ну, судя по тому, что никакой паники от Зератула не было, можно сделать вывод, что все более-менее спокойно. Качаемся и готовимся к войне.
К какой войне? Против Ллос, естественно. Этой твари не место на Земле. Не место в мире живых. Нам обязательно надо покончить с ней и отправить плавать в океане пламени Хаоса. Понятно, что приступить к этому планируется лишь после полного сбора сета Равновесия, но глупо думать, что я смогу в соло прийти на другой континент и, разбросав полчища врагов, с легкость завалю старую и опытную Богиню. Если надеяться на такое, то надо сразу выкопать себе могилу и приказать отлить трон из золота, с которым меня либо похоронят, либо, когда меня возведут в ранг сильнейшего божества, буду, сидя в нем, принимать поклоняющихся мне других богов.
– Почти пришли, пропустите меня вперед, – потребовал Азазель и начал продираться вперед по узкому проходу, минуя остальных бывших пленников.
Все остановились, и я отозвал двойника.
– Спрячь факел, – посоветовал верховный. Или приказал? Буду надеяться, что посоветовал, вроде каких-то властных проблесков в голосе не было, но я решил послушаться.
Легкий и едва слышимый шорох с верху дал понять, что тупик превратился в проход. Странно лишь то, что света не стало больше, хотя, судя по часам системы, наверху где-то час дня.