В дебрях Даль-Гея (сборник)
Шрифт:
— Иван!
Услышав этот слабый голос, Иван обернулся так, что локтем ударился о стену. Клим сидел на постели, глядя на него с легкой растерянной улыбкой. Он попытался было подняться на ноги, но Иван, очнувшись от столбняка, в мгновение ока оказался рядом с ним.
— Лежи! — постарался как можно более сердито сказать он, укладывая штурмана на подушку.
Слабая улыбка Клима приобрела лукавый оттенок.
— Так я болен? Сколько же я проспал, Иван?
— Долго.
— Как долго?
— Долго, две недели, — сказал Лобов, понимая, что от
— Две недели, — не столько удивился, сколько констатировал штурман и вдруг забеспокоился: — А где Алексей?
— Жив-здоров, — улыбнулся Лобов, — скоро явится сюда.
Клим кивнул головой, легкая морщина прорезала его лоб.
— А ребенок? Я нашел ребенка в такой странной колыбели. Он жив? Или мне приснилось все это?
Иван покачал головой.
— Нет, Клим, не приснилось. Но ребенок умер.
— Жалко. А Майю нашли?
— Нет. Не нашли.
Лобов солгал. Используя тяжи грифов как путеводные нити, они с Алексеем нашли и Майю. Как и Жан Верней, она умерла от истощения. Несомненно, гриб-гигант как-то питал их, иначе они бы никогда не прожили долгих четыре года, но чего-то, видимо витаминов, не хватало в этой пище. Майя была мертва, но зачем Климу было сейчас узнавать об этом?
— Клим, — вслух сказал он, — ну почему ты ничего не сообщил нам? Почему один полез на рожон?
Штурман покровительственно улыбнулся:
— Ты чудак, Иван. — Он посерьезнел, в глазах его отразилась грусть, а может быть, и тревога. — Там же был ребенок. Маленький ребенок на чужой планете! И он плакал, так жалобно плакал.
Клим беспокойно шевельнул головой, и Лобов осторожно положил руку на его холодный лоб.
ХИМЕРЫ ДАЛЕКОЙ ЮККИ
Глава 1
Коридор космического корабля был пуст, грязные следы, правда, не очень отчетливые, тянулись вдоль него. Почувствовав прикосновение к своему плечу, Клим обернулся и увидел, что Барту молча показывает на что-то в нижней части стены. Клим наклонился, присматриваясь. Похоже на ожог от скользящего лучевого удара. На прикрытой двери шлюза выжжено пятно величиной с хороший арбуз.
— Да-а, — протянул Клим.
Рука его замедленным движением извлекла из кармана скафандра лучевой пистолет. Секунду Клим раздумывал, взвешивая на ладони оружие, потом, вглядываясь в следы, оставленные на полу, решительно двинулся вперед.
— Приотстань шагов на пять, — не оборачиваясь, бросил он Барту, — в случае чего — вались на пол.
Барту пошел вслед за штурманом, послушно соблюдая дистанцию. Следы были достаточно четкими; никуда не сворачивая и не петляя, они привели космонавтов прямо к ходовой рубке корабля.
— Здесь, — констатировал Клим, оглянувшись на Барту, — но кто он?
Барту молча покачал головой. Клим осторожно потянул дверь. Она подалась. Штурман недоуменно пожал плечами, он полагал, что дверь окажется запертой. Снова оглянувшись на Барту, приказал, показывая на стену, прилегающую к двери:
— Стань здесь. Прижмись плотнее и без дела не суйся.
Барту кивнул и выполнил приказание, а Клим снял пистолет с предохранителя и мягко открыл дверь. Его глазам предстала загаженная и захламленная ходовая рубка. Повсюду валялись остатки пищи, обрывки бумаги, какие-то тряпки, пустые банки и упаковка от аварийного запаса продуктов. Командирский сейф, где хранятся корабельные документы, открыт, а все его содержимое разбросано по полу. Не успел Клим как следует рассмотреть эту тоскливую картину, как над креслом командира корабля поднялась призрачная человеческая фигура.
— Кто тут? — прозвучал сдавленный голос и сорвался на дикий крик: — Кто?!
Человек был в изорванной грязной одежде. Он страшно исхудал, кожа да кости, лицо заросло спутанной бородой, всклокоченные, белые как снег волосы. И все-таки острый взгляд Клима разглядел под этой страшной маской знакомые черты.
— Майкл! — с болью тихо проговорил он.
Перед ним был Майкл Дивин, штурман «Метеора», отличный специалист, остроумный собеседник, спортсмен и охотник. Они вместе учились, вместе проходили практику, но в последнее время встречались редко, только разве во время отпуска на Земле.
Майкл стоял, всем телом подавшись назад, отчего спина легла на верхнюю панель пульта управления, руки беспорядочно шарили по складкам одежды, по пульту, по столику возле него. Широко открытые глаза с ужасом смотрели на Клима. Каким-то наитием Клим понял, что дрожащие, неверные руки Майкла ищут пистолет, который, по счастью, лежал на соседнем пульте. Надо действовать. В любой момент Майкл мог заметить оружие, кинуться к нему, и что тогда произойдет, — сказать трудно. Конечно, нейтридный скафандр выдержит прямой лучевой удар, но что будет с ходовой рубкой корабля? Что будет с самим Майклом?
В такой ситуации можно действовать по-разному, но Клим, как в всегда, избрал самый рискованный, хотя и самый эффективный путь. Он подсознательно не верил, что Майкл забыл его, забыл их старую дружбу. Штурман поставил пистолет на предохранитель, сунул за пояс, шагнул вперед и стал так, чтобы лицо его было хороню освещено.
— Майкл, это же я! Клим Ждан! Разве ты не узнал меня?
— Клим? — медленно, с трудом выговаривая слова, переспросил Дивин. — Клим Ждан?
— Конечно! Разве ты не узнаешь меня? — подтвердил Клим, осторожно приближаясь к штурману «Метеора».
Лицо Майкла напряглось и вдруг исказилось гримасой боли, отчаяния и радости.
— Клим!
Он кинулся к Ждану, но споткнулся о кресло, упал да так и остался лежать, не имея сил подняться. Рыдания сотрясали исхудавшее тело. Клим, опустившись на колени, осторожно и неумело гладил его седые волосы. Он не заметил, как в дверь гибкой тенью скользнул Барту, и почувствовал его присутствие лишь в момент, когда тот опустился на колени за спиной Дивина. Клим приложил палец к губам, сделав страшное лицо. Барту согласно закивал головой и протянул инъектор. Это было сильнодействующее снотворное.