В дебрях страсти (Испытание мечтой)
Шрифт:
Не говоря больше ни слова, oн зашагал прочь. Она смотрела ему вслед, наслаждаясь каждым движением его могучего тела, вспоминая, как он обнимал ее, вспоминая и вкус его губ, и то изумительное ощущение, когда он был в ней, понимая, что она должна забыть все это. Она должна забыть все то, что она так старательно берегла в памяти, воспоминания, которые впивались в нее, как осколки стекла.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Жалость. Он видел жалость в ее глазах, думал Девлин, шагая через джунгли. Это был взгляд аристократки,
И теперь видеть то же самое в прекрасных глазах Кейт , О Боже, он не мог вынести этого. Он не мог переварить ее жалости. Его мышцы напряглись; он чувствовал, как бьется пульс на его шее, — видимо, он здорово переволновался Он чувствовал себя избитым и раздавленным и готов был разорвать на куски всякого, кто подвернется под руку.
Он шагнул из тенистых зарослей на залитую солнцем поляну. Яркий свет ослепил его, и он замер, напоминая золотую статую. Он, прищурившись, смотрел на лагерь, прикидывая, насколько глубока та яма, которую вырыл для них ван Хорн
Фредерик и Эдвин спорили о чем-то, стоя у реки, их голоса доносились до него в густом влажном воздухе. Барнаби стоял около Фредерика — точно рефери на боксерском ринге Роберт Мелвилл сидел под ближайшей пальмой, прислонившись головой к стволу, и с интересом наблюдал за спором Гребцы, которых он нанял в Сантарене, сбились в кружок на дальнем конце покинутого лагеря и о чем-то оживленно шептались. Не иначе как собирались сбежать
— Мы ведь совсем близко. — Фредерик поднял руки, чтобы показать, насколько они близко. — Неужели ты хочешь повернуть назад? Не верю своим ушам.
Эдвин покачал головой.
— Ну, а если мы снова напоремся на ван Хорна? Уж тогда-то он точно убьет нас.
— Мы зашли слишком далеко, чтобы все бросить — Фредерик вытащил носовой платок из кармана и промокнул свой лоб. — Самое большее две педели, и мы будем там.
— Если мы сделаем плот, мы сможем спуститься по этой проклятой реке. Если мы повернем назад, у нас есть шанс спастись.
— Но я на самом деле думаю, что мы можем.
— Храни тебя Бог, — сказал Барнаби, когда увидел Девлина. — Отлично, что ты снова с нами, приятель.
— А вот и он, — сказал Роберт, когда Девлин подошел ближе. — Наш бесстрашный вождь, воскресший из мертвых.
Саркастический тон Роберта еще больше завел Девлина, который и так еле сдерживал злобу. Он медленно повернулся и посмотрел в упор на молодого человека.
— Расскажите нам, о великий король джунглей, — сказал Роберт, не замечая гнева, который так и кипел за внешней сдержанностью Девлина. — Как вы собираетесь вызволить пас из этого ада?
Девлин чуть заметно улыбнулся. Он не раз встречался с людьми из этой породы, он много их насмотрелся за свою жизнь: рожденные в богатстве и благополучии, чванливые, избалованные, уверенные, что они выше прочих смертных. Вечные юнцы, изображающие из себя бывалых мужей.
— Можно попробовать один вариант — индейцы в таких случаях прибегают к нему чаще всего.
Роберт нахмурился, на его лице появились признаки беспокойства.
— И
— Умилостивить бога реки. — Девлин подошел ближе.
Роберт облизал губы. Он посмотрел на своего отца, потом задрал голову, глядя на нависшего над ним Девлина.
— И как же они делают это?
Девлии уперся руками о ствол пальмы и наклонился ниже, заслонив собой солнце.
— Они выбирают жертву, самого бесполезного из своих соплеменников. Так вот, они связывают ему руки и ноги, потом бросают в реку и смотрят, как он идет ко дну. — Это была чистейшая импровизация. Девлин никогда не слыхал о подобной церемонии.
Роберт вжался спиной в ствол дерева, над его верхней губой выступили капельки пота.
— Если бы мы были в Лондоне, Маккейн, я бы… — Он прикусил язык. — Пусть кто-нибудь научит вас разговаривать подобающим образом с приличными людьми.
— Пусть кто-нибудь продемонстрирует мне сию особую породу. — Девлин хотел, чтобы Роберт принял вызов. Как раз сейчас ему не терпелось вмазать кулаком прямо в сладкую и надменную физиономию этого юнца. — Вы, вероятно, могли бы сделать это?
Роберт опять облизал губы, его язык был похож па язык ящерицы.
— Я нс рассчитывал, что вы образумитесь, ведь джентльмены не ведут себя как дикари.
— Да я никогда не выдавал себя за джентльмена, Мелвилл. Прошу запомнить это
Девлип опустил руки, на кончиках пальцев стучала кровь от усилия, с которым он вжал руки ладонями и ствол дерева. Он обернулся и увидел, что Фредерик и Эдвин смотрят на него так, будто он был бочонком с динамитом, который мог взорваться при малейшем движении. Они ждали, чтобы он помог им выбраться из этой беды. Но он терял время, теша свою злобу, жалея себя, несчастненького. Злоба и жалость как раз то, что он так ненавидел. О Боже, эта женщина так запутала его чувства. Он не знал, как теперь распутать этот клубок. Удастся ли?
— Мистер Маккейн, я только что говорил Фредерику, что мы должны соорудить плот и поплыть вниз по реке. — Эдвин провел рукой по лбу, вытирая пот, и продолжил. — Я уверен, что вы согласитесь со мной: продолжать это путешествие было бы весьма неразумно.
Девлин не ожидал, что Мелвилл сдастся так быстро. Однако в его предложении была логика; да, они многое уже преодолели, но неизвестно, что еще ждет их впереди. Он посмотрел па Фредерика.
— Что вы думаете?
— Мы так близко, Девлин, — сказал Фредерик, в его голосе чувствовалось сожаление.
— Близко к беде, — сказал Эдвин. — Что мы будем делать, если снова встретимся с ван Хорном? У нас нет ничего, кроме рогатки
— Мы могли бы сделать оружие, — сказал Девлин. Эдвин уставился на него.
— Неужели вы хотели продолжить это? Не может быть, вы же с самого начала не верили в успех этого предприятия.
Девлин почувствовал, что подошла Кейт, ощутил ее тепло, которое донес до него ветерок. Каждый новый день будет приносить ему новые муки, каждый день, точно нож, будет вонзаться в его грудь, ведь он будет постоянно рядом с ней и не сможет коснуться… Но он понимал, что все это значит для Фредерика; понимал, что это значит для Кейт.