В деле только девушки
Шрифт:
– Угу, писатель, – издевательски протянула Матросова. – Так вот, гражданка писатель, я же не учу вас, как романы писать. А я оперативник и сама знаю, как убийства расследовать! Вам, видите ли, все очевидно, а мне – не очевидно! И давайте каждый будет заниматься своим делом!
«Надо же, какая грубиянка, – подумала Ирина. – И ведь совершенно не подойдет здесь ответ «не учите меня жить» или «сама такая». Откровенно говоря, вообще не представляю, как с этой капитаншей разговаривать, она же все сама знает. Видно, права Жанка, пропали Катины работы безвозвратно».
Появился вышедший ненадолго помощник Матросовой. Еще больше нахмурив сросшиеся брови, он прошептал на ухо начальнице несколько слов. Та резко помрачнела, впрочем, и раньше ее настроение не было безоблачным.
– Должна вам сообщить, что убитый – никакой не корреспондент газеты «Ленинградский почтальон», а фигура, известная в криминальных кругах, – нехотя сказала она. – Это некий Леонид Подсвечников по кличке Леня Свет, он же Алексей Пеньков, он же Лысый Ленчик.
– Ой, – Катерина закрыла рот рукой, – ужас какой! А что этому Ленчику от меня было нужно?
– Вот именно об этом я и хотела вас спросить, гражданка Дронова! – Капитанша посерьезнела, и даже хриплый голос ее стал звучать не так противно.
– Вы его личность по отпечаткам пальцев определили? – поинтересовалась Ирина. – Или как?
– Или как, – строго сказала Матросова. – И попрошу больше не задавать вопросы не по существу.
Ирина обиделась и решила хранить гордое молчание.
– Я жду ответа! – отчеканила капитанша, требовательно глядя на Катю.
– Слушайте, откуда же я знаю, что ему было от меня нужно! – рассердилась Катерина. – Он сам ко мне пристал как банный лист, все домой просился остальные работы смотреть. Я думала, что и правда журналист такой настырный.
– А ваши панно, они, как бы это выразиться, представляют какую-нибудь ценность?
– Что вы хотите этим сказать! – возмутилась Катя. – Художественные произведения всегда представляют ценность.
Капитан Матросова взглядом выразила все, что она думает о куске ткани, на который нашито множество мелких тряпочек. У нее в голове никак не укладывалось, что кому-то могло понадобиться такое искусство. Может, оно и красиво, на вкус и цвет товарища нет, но вряд ли за такое убивают.
– Для меня мои работы бесценны! – закричала Катерина, правильно поняв все, что светилось в голубых глазах капитанши.
– Екатерина Михайловна хотела сказать, что примерная стоимость украденных работ составляет десять тысяч долларов, – влезла в разговор Жанна. – По рыночным ценам, разумеется.
– Для Лысого Ленчика это семечки, – пренебрежительно поморщился бровастый сотрудник капитана Матросовой, за что был удостоен грозного взгляда своей начальницы.
– Он что, специализировался на произведениях искусства? – не выдержала Ирина.
– Свидетели, вас больше не задерживают! – рявкнула Матросова прокуренным басом. – Все свободны! К следователю вас вызовут!
– Когда? – прищурилась Жанна.
– На днях или раньше!
Темно-красная «Хонда» свернула к тротуару и затормозила. Тут же из стоявшей рядом бежевой «пятерки» выскочил худощавый мужчина с бегающими глазами. Передняя дверца красной машины отворилась, мужчина пригнулся и плюхнулся на сиденье рядом с женщиной в черных очках.
Сразу было видно, что он взбешен.
– Ты что же, стерва коммунальная, устроила? – прошипел худощавый, повернувшись к своей соседке. – Ты во что меня втянула?
– Это вы должны мне объяснить, что произошло! – прервала его женщина срывающимся от волнения голосом. – Кого вы там завалили? Мы ни о чем таком не договаривались!
– Я? – возмущенно выкрикнул мужчина. – Да ты, каракатица безмозглая, курица ощипанная, за кого меня принимаешь? Я профессионал, а не лох какой-нибудь! Я на мокрое дело не подряжался! Я к тому покойнику никакого отношения не имею! Взял то, о чем договорились, и дело с концом! Моя работа выполнена! А то, что там жмурик какой-то образовался, все дело меняет! Ты меня ни о чем таком не предупредила! На меня хочешь покойника своего повесить? Не на такого напала!
– Я тоже к этому трупу никакого отношения не имею, – прошипела женщина. – И нечего на меня кричать.
– Да я тебе сейчас шею сверну! – И мужчина пригнулся к ней, как будто собирался привести угрозу в исполнение.
Женщина отдернулась и нажала кнопку сигнала. Прохаживавшийся у перекрестка гаишник удивленно покосился на красную машину и неторопливо двинулся к ней, помахивая жезлом.
– Ты что, совсем сдурела? – прошипел мужчина. – Только мента нам не хватало!
– Сам сдурел, – огрызнулась женщина, – нечего мне угрожать!
Постовой приблизился к машине, наклонился и проговорил в окошко:
– Старший сержант Конопелькин. Что у вас случилось?
– Ничего не случилось, все в порядке, начальник. – Мужчина изобразил на лице подобие широкой улыбки.
– Не тебя спрашиваю!
– Все в порядке, – подтвердила женщина, вымученно улыбнувшись.
– А если все в порядке, зачем сигналите? Что же вы, гражданочка, не знаете, что подача звуковых сигналов в городе запрещена во всех случаях, за исключением аварийных?
– Знаю, – виновато проговорила женщина, – нечаянно кнопку задела. Сколько я вам должна?
– Ладно, ничего не должны, – расщедрился старший сержант, выпрямляясь. – В следующий раз будьте осторожнее.
Едва дождавшись, когда отойдет полицейский, мужчина вполголоса проговорил:
– Совсем окосела! Сейчас бы этот мент документы потребовал, и горели бы мы тогда синим пламенем.
– А нечего было угрожать!
Мужчина резко выдохнул сквозь сжатые зубы, издав звук наподобие змеиного шипения, и взял себя в руки.