В деревне Молочко все спокойно
Шрифт:
Хозяин… значит, ими управляет мужчина? Или этот прохвост так сказал специально, чтобы ввести нас в заблуждение? Думаю, богатыри не настолько наивны и, так же, как и я, не торопились верить быстро произнесенным словам.
– А ты поведай мне, – продолжил странный разговор Белозор, – что он сделает. Интересно послушать.
– Подловить меня хочешь, безродный? – теперь черт шипел. – Правда может стоить тебе жизни. Благо что горевать по тебе никто не станет.
– Ты, я посмотрю, – молодец оставался невозмутимым, – пытаешься во мне определенные чувства пробудить. Бесполезное занятие.
– Вот и меня на откровенность подбивать бесполезно.
Соломинка из его пасти упала на пол. Черт поднялся, стукнул пару раз левым копытом по дереву, хлопнул в ладоши… Его тело стал окутывать красноватый туман. Когда я уже забеспокоилась, что он сбежит, Зор ухватил этого паразита за ухо и потянул на себя. Вольга с Радимом в мгновение ока оказались рядом. Оборотень сжимал тонкий кинжал, а его товарищ меч.
– Понадеялся, что сбежать сможешь? – хмыкнул богатырь, крепко удерживая рогатого за многострадальную часть тела. – Выжидал, чтобы нас удивить иль напугать?
– Ничего не скажу, – пропищал черт, прикрывая один глаз. – Отпусти, деспот. Ухо оторвешь!
– Сейчас еще и хвоста лишишься, – пригрозил Радим, направляя на нервно подергивающийся хвост свое оружие. Всего пара шагов, и он на самом деле мог его отсечь. Если клинок хорошо заточен.
– Любава, – Белозор смотрел холодно. От этого взора хотелось сбежать, запереться у себя в избушке и не выходить оттуда, пока богатыри не вернутся в столицу. – Выйди, тебе здесь более не на что смотреть.
– Это ты к чему? – громче заверещал черт, пытаясь вырваться. Сейчас ему, кажется, и уха жалко не было. – Пусти, а то хуже будет.
– Любава…
Отошла к двери, но спускаться вниз не спешила. Я понимала, что витязи не цветочки возле своего терема сажают. И не крестиком в свободное время вышивают. Однако, проще было думать, что они способны на кровожадность лишь в крайнем случае, когда им угрожает смертельная опасность. Если выбор заключается в том, кто останется в живых: ты или противник, тут нечего думать. О благородстве и самопожертвовании в таком случае лучше забыть.
Конец ознакомительного фрагмента.