В донесениях не сообщалось...
Шрифт:
Стоим возле дороги и видим, как по ней бесконечным потоком идет наша техника: танки, орудия, машины. Проходит пехота.
Скорее бы началось. Руки чешутся, злоба и нетерпение… Закончить зимой войну, а весной поехать в Россию.
Настроение сейчас какое-то ненормальное. Тоска или скука. Места себе не нахожу. Поскорее бы в бой. Очень часто вспоминаю о доме. Что я буду делать, когда закончится война?
29 сентября 1944 года
Сегодня день моего рождения. Исполнился 21 год. И все же быстро идет время. Еще совсем недавно 18-летним юношей пошел в армию, а сейчас
30 сентября — 20 октября 1944 года
Разминировал. Работали хорошо. Много мин наших отыскали.
23 октября 1944 года
Сейчас опять живем в монастыре. Сырые стены. Словно в тюрьме.
8 ноября 1944 года
Дали водки вчера по 100 гр. И сегодня тоже по 100 гр. С них ни пьян, ни трезв.
Вечером вчера сидели у поляков, пили пиво, играли в карты.
А сегодня думаю, что раз не выходит напиться пьяным, чего очень хотел, то дай хоть высплюсь. И почти весь день валялся в койке.
Вечером — дежурить. По радио слушали Москву — концерт. Выступления знаменитостей. Москвичи бурно аплодировали. И поневоле такая тоска закралась по своей родной сторонке. Далеко же ты, родимая.
А поляки уже надоели со своим: «Ци пан даст?» да «Проше». Какой-то мелочный народ. Почти все торгаши. Держит лавку, а там 100 гр. табаку, коробок спичек и луковица. А попробуй о чем попроси, сразу: «А ци пан даст?»
Я сразу обратил внимание еще вот на что. В Польше лошадей в повозки запрягают не так, как у нас, в оглобли, а — в одно дышло. Но практического преимущества в этом я не увидел. Обратил внимание и на то, что в деревнях женщины и девушки ходят больше босиком. Даже и одеты, кажется, хорошо, а босиком. Очень чисто и опрятно обрабатывают и убирают свои поля, свои наделы. Вот это мне понравилось.
8 января 1945 года
Работали по строительству мостов. Но сначала делали проходы. Работа опасная и интересная. При этом все же были потери. Ранило Добычина и Копоищенко.
Особенно трудно пришлось при строительстве мостов. Мост строила третья-рота. Немец подошел и подорвал его. Начали снова. Когда подошли, то трудно было узнать местность: все изрыто воронками.
Ранило Минца. Другого капитана убило. Убило пять лошадей. Я в это время был в самом пекле. Не знаю, как и жив остался. Спасла яма. Оказал помощь Минцу.
Другой мост строила первая рота. Там обошлось.
13 января 1945 года
Наконец-то началось!
Утром 11-го в 5.00 началась артподготовка — и до 7.30. Сразу прорвали оборону. По всем дорогам бесконечным потоком идут танки, машины, орудия. Трудно проехать. В два, в три ряда и больше. Пробки. Всю ночь гудела земля от движения техники. Первая и вторая линии прорваны.
Валяются фрицы. Вот один лежит вниз лицом. Без штанов, руки раскинул…
Подошли к третьей линии обороны немцев. Ночуем в лесу, километрах в десяти от немцев.
Сейчас угро. Началась артподготовка.
Идем и идем. На Германию!
18 января 1945 года
Наступление идет стремительными темпами. Пошел в наступление 1-й Белорусский. Взяли Варшаву. Немцев не только гоним, а окружаем, разбиваем и рассеиваем.
20 января 1945 года
До границы с Германией осталось 60 километров.
Сейчас эти строки пишу в машине. Остановились для выяснения обстановки. На реке Пилице выдержали бой с немцами, которые прорывались из окружения. Мы занимались ремонтом разбитого моста, когда подъехала колонна крытых грузовиков. Их было 100–150 человек. Они взорвали свои грузовики и бросились на нас в атаку. Человек пятьдесят сразу были убиты. Но и у нас тяжелые потери: убиты младшие лейтенанты Подсухин и Медведев. Рота осталась без офицеров. Но мост построили.
Здешнее польское население относится к нам хорошо. Много партизан. Очень помогли они нам при постройке моста. Понтонный мост пришлось строить самим. А когда строили деревянный, я ходил мобилизовывать.
Пошел рано утром, было еще темно. Когда шел назад, вижу, на дороге кто-то стоит. Подошел ближе: стоит немец с винтовкой. Сдается в плен. Руки поднял, что-то бормочет, засматривает в глаза, будто в сваты пришел… Я подошел. Снял с его плеча винтовку и разбил ее о булыжную дорогу. Отвел немца в штаб. Выяснилось, что он из тех, которые прорывались. Ратушняк его после расстрелял. А в обед — опять бой. Новая группа через мост полезла. Все офицеры СС. Есть небольшие трофеи.
Здесь стояли в хорошем панском доме.
21 января 1945 года
Сегодня стоим у переправы у р. Варта. Роты строят мост.
Сегодня добрались до фольварка немца и набрали мяса, баранины.
27 января 1945 года
Не спал уже четверо суток.
С моста на Варте снялись и пошли вперед. Через границу.
Первый немецкий город — Гильденбург, кажется.
Ехали целую ночь. Немец поспешно удрал за Одер. Пропали все. Населения никого нет. Во всех деревнях окна домов, магазинов, учреждений настежь открыты. Не отключено электричество, освещены витрины.
Остановились в одном немецком селении. Ночью — по трофеям. Утром тронулись дальше. Шли пешком. Села опять пустые. Многие деревни наши солдаты палят. Встречаются угнанные в Германию поляки и русские.
На другой день прошли 70 км. Сейчас стоим перед Одером. Река неширокая, но быстрая. Почти вся замерзла. Строим мост. Вчера днем налетели самолеты, сильно бомбили. Я чудом уцелел. Многие мои товарищи погибли и ранены: Чулков, Воробьев, Самойлов, Скобелев. Много потерь.
Вчера, когда закончили мост, немец взорвал где-то плотину, пустил воду, и весь наш мост снесло льдом. Пропал труд наш и кровь бойцов.
Ниже проложили прямо по льду настил из досок и пропускаем повозки.
2 марта 1945 года
Пришел приказ о награждении нашего батальона орденом Красной Звезды.
В эти же дни мы осваивали стрельбу немецкими фаустпатронами. Начальник штаба батальона Зятько показывал их устройство и действие. Довольно эффективное оружие ближнего боя, особенно против танков. Этих фаустпатронов мы захватили очень много и теперь возим с собой.
Глава 20
Бои в Восточной Пруссии