В дорогу, ВОР!
Шрифт:
— Совершенно бездарно, провёл нападение. Из всего каравана всего двое, включая меня, были легко ранены, — снова перебил я.
— Заткнись! — гневно завизжал хвастун.
— Барон, не стоит обращать внимание на слова простолюдина. Из-за этого я просто перестаю вас уважать. Это же ниже вашего достоинства, — незаметно подмигивая мне, сказал молодой виконт. — Я ему, к примеру, совершенно не верю. Рассказывайте, что же было дальше. Прошу вас.
— И когда победа была уже близка…
— Нападавшие,
— На нас с тыла ударила сотня латной конницы…
— Десяток новобранцев-арбалетчиков.
— Но я не бежал! Я подстерёг их командира, сотника латников…
— Десятника караванной стражи.
— И дал ему поединок…
— Храбро напав втроём на одного.
— Я сразил его, но меня набросились ещё два десятка воинов…
— Позвольте представиться. Я и есть те самые два десятка воинов, — дурашливо поклонился я.
— Но даже тогда я не сдался, бился отважно…
— При этом обмочив штаны.
— Но меня подло ударили в спину, и я потерял сознание.
Виконт вопросительно посмотрел на меня. Я молча развёл руками, мол, если — правда, то правда.
— Когда я очнулся, то попробовал вызвать на поединок их атамана, маскирующегося под благородного человека…
— Рыцаря, которого опоясывал сам Император.
— Но тот струсил…
— Принял вызов и легко одержал победу.
— С меня потребовали огромный выкуп в тысячу золотых…
— Пять серебрушек.
— В плену я перетерпел много лишений, меня унижали…
— Но обмоченные портки сменить позволили.
— А где сейчас эти легендарные штаны? — заинтересовался виконт.
— Барон выкупил, — честно признался я. — За триста золотых.
— Врёшь! — завизжал разбойник. — Это я правду говорю!
— Барон, а на что вы позавчера занимали у моего отца триста золотых? — весело спросил виконт.
— Ложь! Всё ложь! Не было такого!
— Вы обвинили во лжи меня? — холодно переспросил молодой дворянин.
— Достаточно, — резко прервал перепалку, вошедший последним человек в простом плаще, таком же, как у охранявших кабинет воинов.
Похоже, он здесь главный, решил я. Вообще, интересная компания! Бароны, виконты, графы, не удивлюсь, если этот в сером плаще герцогом окажется.
— Выйдите все. Я хочу побеседовать с этим человеком наедине. — распорядился он.
Аристократы послушно потянулся к выходу. Но неугомонный барон задержался.
— Ваша светлость, я настаиваю на немедленной смерти для этого разбойника. Готов сделать это собственными руками прямо сейчас, — предложил он.
— Вон! — рявкнул герцог. Надо же, я угадал.
Глава 21
Выпроводив всех из комнаты, "серый плащ" понимающе посмотрел на догорающие документы, на секунду задумался, вытащил из-под полы ещё несколько бумажек и тоже кинул в огонь. "Могли и их здесь забыть", — пробормотал он. После чего взял стакан, присоединился ко мне.
— Ну, здравствуй, Тиро.
— Откуда вы меня знаете? — оторопел я.
— Я много чего знаю, — многозначительно ответил он. — Единственное, я не мог предположить, что лучший вор Тикрема окажется таким дураком!
— Почему это дураком? — обиделся я.
— Потому, что залез в дом, про который любой воришка Трона знает как о ловушке на тёмных магов. Если в него кто-то проникает, срабатывают амулеты оповещения у всех рыцарей королевской гвардии.
Мне стало стыдно.
— А может не все об этом знают? — с надеждой поинтересовался я.
— Самые дурные может и не знают, — "успокоил" меня герцог. — Но, вообще-то, должны знать и они. Я лично старался об этом позаботиться.
— Да кто же вы, в концов, такой? — вырвалось у меня.
— Ах да, прошу прощения, не представился. Маршал Империи, полный Кавалер Ордена Солнца, Тайный Меч Королевства — генерал Тайной стражи, Тагер диРек Оген, герцог Огенский, к вашим услугам, — представился он.
Имперский Волк! Я вскочил со стула и почтительно поклонился.
— Ваша Светлость!
Говорят, что после смерти Императора и распада страны этот властелин богатейшего герцогства Империи легко мог объявить свои владения независимым государством. И даже сам имел высокие шансы на королевскую корону, но отказался воевать против родного брата своего императора и один из первых принёс ему клятву. После восшествия на престол король попытался отодвинуть Огенского от дворца и от власти. Но это оказалось не просто. Выяснилось, что многое во внешней и внутренней политике завязано непосредственно на фигуре герцога. Его слово считалось нерушимым. Вольные города и даже главы некоторых государств отказывались вести дела с кем-то другим. Он попал в опалу, при этом продолжая определять политику королевства. И многих раздражал, гордо появляясь на приёмах в одежде имперских цветов и с многочисленными наградами.
Посмотрев на мою склонившуюся фигуру, герцог недовольно поморщился и сказал:
— Давай обойдёмся без этих дурацких церемоний! Или мне тоже начинать называть тебя виконтом?
— Не надо, — поспешно отказался я. — Согласен без церемоний, господин герцог.
— Кстати, может зря ты так упорно отказываетесь от законного титула? Понимаю, эта ужасная история, но твой отец до сих пор…
— Нет! Господин герцог, меня зовут Тиро. В вашей воле казнить, но не лезьте в мои дела. Лучше скажите, что со мной будет? Откуда вы вообще про меня так много знаете?