В джунглях большого дэйтинга
Шрифт:
Есть люди, которые добавляют в соцсетях кого попало, а потом им взламывают аккаунты или вымогают деньги у их друзей.
Выведу эту заразу на чистую воду, всё польза. Вуху, я – санитар Тиндера!
В меня вселился дух мисс Марпл.
Мы совпали. По общим друзьям, которых было видно в профиле, он нашел меня на Фейсбуке и написал мне там.
Хм, нет, не фейк. Это подтвержденный аккаунт того самого журналиста. Но все равно что-то не так.
Спирос был красив, как древнегреческая статуя. Прямой эллинский нос, высокий лоб, пухлые губы. Высокий, широкоплечий. Ну просто глаз не оторвать – не зря он один из самых популярных телеведущих в стране.
И он ищет девушку в Тиндере? Невероятно!
Спирос с грустью поведал мне мне, что график работы не оставляет времени ни на друзей, ни на девушек. Из-за утренних выпусков новостей ему приходится вставать в 4 часа утра. Грим, подготовка, эфир начинается в 6.
Он был женат, но недолго – через два года жена ушла, ей надоело видеть своего мужа только по выходным и праздникам.
Чтобы высыпаться, ему приходится ложиться спать около 8 часов вечера. Никаких тусовок, вечерних встреч, свиданий. Ни футбола, ни посиделок с друзьями за кружкой пива.
*не так ли (фр)
Впрочем, пиво ему тоже нельзя – несколько лет назад он перенес операцию по пересадке почки. С тех пор трепетно заботится о своем здоровье, соблюдает режим, правильно питается и не употребляет алкоголь.
После всего пережитого Спирос проникся этой темой и поддерживает организацию, которая популяризирует идею донорства органов.
Кипр занимает одно из последних мест в ЕС по донорству органов. Многие люди просто не знают, что после их смерти оставшиеся не у дел органы могут спасти чью-то жизнь, достаточно лишь сделать соответствующее распоряжение при жизни.
Я рассказала ему, что однажды, много лет назад, попав в больницу, я взяла там карточку-завещание для потенциальных доноров. Заполнив ее, человек автоматически дает согласие на то, чтобы в случае ДТП или другого несчастного случая органы использовались для трансплантации.
Карточка размером с кредитку у меня всегда при себе в кошельке вместе с удостоверением личности. Галочкой отмечено, что я разрешаю использовать свои почки, сердце и печень.
Правда, по поводу последнего органа меня терзают смутные сомнения. Лет пять назад я распробовала вино, и, пожалуй, моя печень достанется новому владельцу в несколько потрепанном виде.
Спиросу очень понравилась идея с карточками, которые можно носить с собой. Мы с ним обсуждали, как их распространять – в университетах, на предприятиях, на стадионах. Придумали кампанию и слоганы. Можно запустить рекламу по ТВ, в СМИ и соцсетях, проводить лекции и презентации, чтобы люди прониклись этой идеей и не жадничали.
Еще мы часто говорили о сирийских беженцах. Начиная с 2011 года к берегам Кипра несколько раз в неделю прибывают лодки с все новыми беженцами.
Многие попадают на остров в буквальном смысле слова босиком. Мы обсуждали варианты помощи – можно централизованно собирать одежду, обувь и предметы первой необходимости, канцтовары и игрушки для детей, потом отвозить в лагерь, где живут беженцы.
Мне очень импонировала его отзывчивость и желание помочь – мы, журналисты, имеем возможность обращаться сразу к большому количеству людей, грех не использовать это в благих целях.
Обычно он звонил мне по вечерам, когда я ехала домой по ночной трассе. Я надевала наушники, и полтора часа в пути пролетали незаметно. Обсуждать идеи и планы с ним было интересно.
В остальном Спирос был тосклив, как кладбищенская калитка, и большей частью ныл, жаловался на одиночество и говорил, что никто его не любит, кроме собачки Сисси, и когда он возвращается с работы, дома его встречает холод и пустота. Я не знала, чем я могу помочь этому кричащему одиночеству.
За 2-3 недели знакомства нам так и не удалось выкроить время на встречу – у него не было времени вечером, у меня не было времени по его графику.
Приближалось Рождество. В компании, где я тогда работала, намечался грандиозный корпоратив в пафосном месте с приглашением популярных певцов и групп из-за границы. Девочки-коллеги обсуждали наряды и прически, а я с грустью думала, что я буду одна на этом празднике жизни.
Я наудачу спросила Спироса, не хочет ли он быть моим «плюс один» на рождественской вечеринке.
Он согласился, хохотнув при этом: «И чтобы нам ночью не тащиться обратно из Лимассола, останемся в отеле». Я восприняла это как шутку – ведь мы ни разу не виделись.
Но как же будет круто завалиться на корпоратив не с каким-нибудь унылым бухгалтером, а со знаменитостью.
У начальства отвиснет челюсть, девочки-коллеги умрут от зависти ))
Приближалась дата Х. И если с платьем все было более-менее ясно: надену синее-голубое Миссони, в нем у меня модельная фигура, то унылая внешность усталого вечно невысыпающегося трудоголика требовала немедленного вмешательства профессионалов.
В салоне мне покрасили волосы – темные корни, светлые концы. Омбре. Получилось классно.
Еще я сходила к косметологу. После всех этих французских пенок с фруктовыми кислотами, космических японских пилингов и кислородных масок мой вид перестал внушать опасения, что скоро мне самой понадобится трансплантация органов.
И, прочитав где-то, что брови задают общий тон и придают лицу выражение (???), я решилась сделать татуировку бровей в «пудровой» технике. Я никогда не была довольна своими: они довольно редкие, не той формы, и к тому же несимметричные.
Я давно об этом думала, но не решалась на такие радикальные меры. Вдруг получится какой-то трэш? Быстро это не исправить, и как я буду жить с таким лицом?
По рекомендациям я нашла хорошего мастера, чьи работы как на фото, так и на людях мне нравились. Брови, вышедшие из-под ее руки, выглядели аккуратно и эстетично.
Приехала в салон. Познакомились. Татуажу быть. Эскиз. Вроде неплохо. Наконец я стану обладательницей симметричных бровей красивой формы. Боль адская, но ведь красота требует жертв. Встаю. Смотрю. Вместо соболиных бровей – ааааа. Наверное, как-то так выглядела бы общая дочь Фриды Калло и Леонида Брежнева. Так себе подарок на Рождество.