В джунглях
Шрифт:
Все эти речи, как и сам орел, были для меня непостижимы, но я с восторгом внимал каждому слову, слетавшему с уст раджи, и ни за что не сознался бы, что не понимаю его.
Пришла ночь, и, казалось, сам бог молчания слетел на горы, окутав леса, ручьи и долины таинственным покрывалом, из-под которого, словно вздохи, то нарастая, то замирая, слышалось сонное ворчание реки. Звери приходили и уходили, а слонов все не было. Раджа забеспокоился. Он решил, что слоны избрали другую дорогу. Но мой отец по-прежнему был уверен, что если они вообще пойдут на юг, то им не миновать этого места.
Вглядываясь во мрак, мы шли по шуму реки, тщательно выбирая путь, и вскоре добрались до острой скалы над ущельем, вокруг которого было много слоновьих следов, а далеко внизу мы увидели или, вернее, угадали безмолвную двигавшуюся массу, и я понял, что это идет стадо слонов. Мы следовали за ними до самого утра. Как нам это удалось, я сам не могу понять. Когда рассвело, мы убедились, что ни один из слонов не похож на Кари, и предоставили им идти своей дорогой. День за днем шли мимо нас стада, приближалась середина октября, и мы уже решили было бросить свою затею и вернуться домой. Кари как в воду канул.
Разочарованные, двинулись мы вдоль реки по следам слонов. Вскоре труднопроходимая чаща осталась позади, и мы вступили в менее опасную часть джунглей. Там мы набрели на чудесную поляну и, решив поймать нескольких диких слонов, соорудили огромную изгородь из всяких деревьев с сочными ветвями, которые любят слоны, а между ними поместили западни — обыкновенные, замаскированные листвой арканы, которыми можно захлестнуть ногу слона. Шагах в пятидесяти мы привязали концы арканов к толстым деревьям. Дни шли за днями. В середине ноября появилось, наконец, стадо слонов. В это раннее утро они казались черными, как эбеновое дерево, и двигались тихо, как облака в небе.
Вскоре слоны приблизились к нашей изгороди, где между деревьями лежали петли арканов. Впереди шел большой слон, за ним слонята, потом слонихи, потом опять слон. Они начали ощипывать молодые побеги — сперва издалека, вытягивая хоботы и не наступая на петли, но постепенно подходили все ближе, ближе, и мы, стоя у деревьев, к которым были привязаны арканы, чтобы в случае нужды затянуть петли, затаили дыхание, так что слышали биение собственных сердец. Вдруг один из слонов пронзительно затрубил, и все стадо замерло. Потом слоны попятились; и я слышал, как глухо терлись один о другой их бока. Теперь они трубили отчаянно, словно от боли; вот среди них показался слон с отметиной на лбу.
— Это Кари, — прошептал отец, который стоял между мной и Гопалом, хозяином Кари. И он не ошибся, — Глядите, — продолжал он, обращаясь к Гопалу. — Ваш слон все еще пария и поэтому идет в самом хвосте. Что он теперь замышляет?
Раджа тоже увидел Кари, хотя был гораздо дальше от слонов, и подал нам знак, что узнал его. Мой отец, Гопал и я залезли на дерево и оттуда следили за Кари. Он быстро оттеснил всех слонов от деревьев, под которыми были скрыты ловушки. Старый вожак поднял было хобот, чтобы сорвать ветку и отправить ее в рот, но Кари так ударил по нему, что хобот вожака сразу опустился. Со злобным урчанием вожак отступил и нацелился бивнем на Кари. Кари тихонько взвизгнул, словно хотел сказать: «Разве ты не видишь, что здесь западня?» Тогда вожак громко затрубил, и все стадо, словно черное облако, гонимое сильным ветром, метнулось назад. Кари подошел к деревьям, оборвал ветку с одного, потом с другого, не прикасаясь к ременным петлям. Слоны снова подались вперед. Кари предостерегающе затрубил, но они не остановились. Кари затрубил опять, но вожак словно не слышал этого. Видимо, гордость его была уязвлена. Он не мог допустить, чтобы этот молодой пария запугивал стадо, а потому пошел вперед, невзирая на предупреждения Кари, и ремень затянулся на его ноге, как нитка на пальце играющего ребенка. Вожак пронзительно затрубил, а Кари взглянул на него почти с усмешкой. Остальные слоны обратились в бегство. Остался старый вожак с бивнями длиной чуть ли не в семь футов, — он трубил что было мочи, взывая о помощи. Мы не слезали с дерева, боясь, что он бросится на нас, — аркан захлестнул только одну ногу. И, представьте себе, Кари направился прямо к нам. Он шел вдоль ременного аркана, привязанного к толстому дереву, на котором мы прятались. Как только он дошел до дерева, его хозяин по знаку моего отца спрыгнул прямо ему на спину. Кари вздрогнул. Он готов был подняться на дыбы, но что-то удержало его. Мы услышали голос Гопала, заговорившего с ним каким-то удивительным тоном, в котором звучала почти мольба.
— Брат мой, брат мой, наконец-то я нашел тебя. О Кари, Кари, слон мой!
Кари замер на месте. Дрожь пробежала по его телу, словно он был в лихорадке. А позади него все еще трубил огромный старый слон, и хозяин Кари сказал нам:
— Слезайте с дерева. Не бойтесь.
Когда Кари увидел нас, он испугался и бросился прочь, унося Гопала. Джунгли вмиг поглотили их обоих. Мы не знали, как быть, но, подумав немного, отец и Паракрам решили, что лучше всего остаться на месте, разбив лагерь около ловушки, в которую попался дикий слон, и подождать несколько недель, пока он не привыкнет к нам. Нечего было и думать тащить за собой этого гиганта, пока он сам не покорится; к тому же мы надеялись, что Гопал, справившись с Кари, вернется сюда.
Через день или два мы с удивлением увидели, что к нам как ни в чем не бывало вернулся слон раджи. Встретился ли он с Кари или нет, мы не знали, но похоже было, что он шел вместе с ним в хвосте стада, а после поимки вожака бродил здесь же поблизости. Мы прождали неделю, а о Кари и Гопале не было ни слуху ни духу. Еще через неделю Паракрам сказал:
— Видно, слон убил Гопала. Какое ужасное несчастье!
— Во всем виноват я, ваше величество, — сказал отец. — Но мне не верится, что это могло случиться.
— Что же нам делать? — спросил раджа.
— Ничего, о мой повелитель! Тут ничего не поделаешь. Если Гопал не вернется еще через неделю, придется нам взять дикого слона и ехать в город.
Мы молчали, понимая, что, если наш друг не вернется теперь, значит, он почти наверняка погиб.
Наступил вечер. Взошла луна. Около полуночи я дежурил у костра. Все остальные спали в палатках. Вдруг рядом со мной появилась какая-то тень. Я буквально окаменел от страха, но откуда-то сверху послышался шепот:
— Не бойся, мой маленький друг, это мы с Кари.
Я решил, что мне во сне пригрезился голос умершего, но, благодарение богу, то был не сон, а явь. Я слышал, как радостно затрубил слон раджи, и знакомый голос Гопала продолжал:
— Мы кружили здесь каждую ночь, и я всячески старался привлечь ваше внимание, но Кари стал так недоверчив, что я не мог удержать его вблизи лагеря. Только сегодня он позволил привести себя сюда.
Я разбудил отца и раджу, они тут же вышли из палаток, и мы долго беседовали у костра. Но прежде всего мы' накормили беднягу Гопала, который с тех самых пор, как мы расстались, питался только лесными плодами и орехами. Мы просили его сойти со слона, но он отказался.
— Кари в любую секунду может испугаться и снова убежать в джунгли. Единственное, что его удерживает, это привязанность к человеку, которую он сохранил, несмотря ни на что. Если я сейчас от него отойду, его уже не вернуть никакими силами. Не так ли, мучение моего сердца? — обратился он к слону, который тихонько трубил, словно просил прощения за то, в чем он не был виноват.
— Лишь сегодня он согласился прийти сюда к вам, — продолжал Гопал. — Только моя любовь привязывает ко мне его дикое сердце. О жемчужина среди слонов, — сказал он тем ласковым голосом, которым разговаривал только с Кари. — Ты никогда не раскаешься в том, что послушался меня.