В его власти
Шрифт:
Влад мало о ком заботился в своей жизни. Его не мучили угрызения совести, он не проявлял жалости к ближним, все это было просто не в его природе. Эгоизм всегда побеждал, он это понимал, и его это не тяготило, в отличие от других людей. Что плохого в том, что человек поступает как лучше для него? Это ведь самый разумный вариант. Удовлетворить себя самого и не оглядываться на других только потому, что кто-то решил, что так «правильно».
Когда мошеннические действия его зама повлекли за собой трагедию, разрушившую и буквально отнявшую сотни чужих жизней, во Владе впервые за долгое время проснулось чувство вины. Он понимал, что хоть и косвенно, но тоже виноват в произошедшем. Он настолько упивался тем, чего добился, что ослаб. Упустил контроль, переложил ответственность на других людей. И был наказан за это.
Конечно, Влад не был бы Владом, если бы, в конце концов, не подумал о себе. Взять на себя ответственность за чужую ошибку и оказаться в тюрьме? Это было бы слишком. К счастью, кроме арестованных счетов компании и личных счетов самого Влада, у его семьи было достаточно денег, сохраненных незаконным путем, чтобы не опуститься на дно. Организовать свою смерть, изменить внешность при помощи лучшего хирурга на черном рынке и создать новую личность? Раз плюнуть. Только помеху в лице Игната Валерьевича Тихонова он никак не мог предусмотреть.
Влад не успел привести свой план в действие, потому что кто-то сделал это раньше него. Авария, в результате которой он якобы умер, была самой настоящей, и подстроил ее никто иной, как Игнат Тихонов - обезумевший отец девушки, погибшей в результате обвала его величайшего проекта.
Влад пришел в себя, связанный и беспомощный, в неизвестной глуши, в полной власти обезумевшего от горя человека. Игнат не слушал его объяснений и оправданий. Он просто резал его, день за днем, желая только одного – причинить боль. И чем больше проходило дней, тем более безумным становился этот мужчина.
Вскоре, Влад был совершенно сломан. Все, о чем он мог думать, это боль. Потому что каждую минуту каждого дня она не утихала ни на миг. Он даже не мог отличить день от ночи. Не понимал, как долго его держат в этом заброшенном сарае. Игнат поддерживал в нем жизнь при помощи капельниц, продолжая резать так, чтобы он не потерял слишком много крови, но делая это максимально болезненно. В ход ходили и соленая вода, и водка, которой он обливал его истерзанное тело, что причиняло еще большую агонию. Влад настолько ослаб, что не мог сопротивляться. Пока, однажды, не отчаялся настолько, что наплевав на последствия, решил рискнуть. Понимал, что у него мало шансов даже против старика, но предпочитал лучше умереть, чем и дальше выносить такую жизнь. Поэтому, когда Игнат уводил его в туалет, умудрился схватить нож со стола, на который тот его небрежно бросил, и напал. Они боролись всего несколько секунд, потому что Влад просто не мог нормально стоять на ногах, а остальное случилось по какой-то невероятной случайности. Влад начал заваливаться прямо на пол и Игнат упал на него сверху, напоровшись на нож, за который они боролись. Тот вошел прямо в сердце, под тяжестью собственного веса, и буквально в течении нескольких минут мужчина истек кровью. Владу едва хватило сил сбросить его с себя. Далеко не сразу он отдышался, а когда все же смог подняться, то убедился, что старик и вправду мертв. Найдя телефон в его кармане, он связался с отцом и в течении нескольких часов, которые он провел в обществе мертвого Игната Валерьевича Тихонова, за ним приехали.
***
Влад не мог понять, что с ним не так. Его тело вылечили, но разум так и остался в том гараже в глуши. Пластическая операция, которая была необходимостью в его случае, сильно напрягала. И не потому, что он не хотел терять свое прежнее лицо, а потому что, по какой-то причине, мысль о том, что хоть один шрам исчезнет с его тела, была невыносима. Эти шрамы свидетельствовали о том, через что он прошел. Они были его искуплением. Позволяли избавиться от вины и оправдать свои поступки, ведь он за все заплатил настоящим адом на земле.
В конце концов, они с хирургом сошлись на том, что изменят только нижнюю часть лица. Один его глаз немного приподнимал шрам, идущий от виска, меняя его форму, а с измененной нижней частью, включая овал лица, нос и губы, его было бы и так не узнать. Отец не понял его выбора, впрочем, как и решение взять имя своего мучителя для новых документов, но Владу было все равно. Он хотел начать все сначала и так, чтобы его не мучили кошмары и невыносимое чувство вины.
К сожалению, все оказалось не так хорошо, как он ожидал. После реабилитации, полностью придя в себя, Влад решил развеяться так, как он это умел. Полетел во Францию, посетил Монако, Лазурный берег, спуская деньги на всевозможные и дорогие развлечения, но совершенно перестал получать от этого удовольствие. А что хуже всего, он не мог терпеть, когда к нему прикасались. Умирал от желания трахнуть кого-нибудь, но каких бы женщин не покупал, не мог преодолеть внутренний барьер. Ездил из одной страны в другую, надеясь, что хоть кто-нибудь сможет его по-настоящему привлечь, но это оказалось бесполезно.
Все изменилось в ту ночь, когда ему приснилась Алена. Аля, которая исчезла после его краха, и о которой ему просто некогда было в тот момент думать. Влад вспомнил то сверхъестественное влечение, которое начал испытывать именно к ней в конце их брака, а когда у него встал после одного только воспоминания о ее обнаженном теле, решил рискнуть. Это был его последний шанс. Даже если та, которая влекла его так сильно, не сможет преодолеть ужасную тревогу и внутренний протест от прикосновений, мучавшие его, то никто не сможет. Мог ли он предположить, что она чуть не сведет его с ума?
Влад узнал о ней все и сразу же начал действовать. Возглавил одну из небольших компаний отца в городе, в который она переехала, и тщательно отработал стратегию. Снял жилье рядом, добился ее увольнения, чтобы она попала в его компанию, и начал ждать. И, это было самое мучительное ожидание в его жизни.
Даже по фотографиям и взглядам издалека, пока они не встретились в первый раз в лифте, Аля умудрялась изводить его. Он не понимал самого себя, ведь даже полная смена имиджа и не очень ухоженный вид, не оттолкнули его, хотя раньше он предпочитал исключительно самых лучших и стильных женщин. Однако, Аля и без внешней мишуры была сексуальнее всех. Он просто с ума сходил, когда она не подпускала его к себе, удивляясь, как вообще такая девушка может хотеть его, с его-то изуродованной внешностью, если не ради денег, но понимая, что влечение действительно взаимное. А тот факт, что у них был ребенок, которого Влад совсем не ожидал, несмотря на первоначальный план, еще больше сбивал с толку.
Алена была прекрасна в роли матери. Хотя он сразу понял, что Артем его сын, ведь мальчик был точной копией самого Влада в детстве, в мужчине далеко не сразу проснулись отцовские чувства. Эта новость свалилась на него, как снег на голову, и, несмотря на то, что он был горд тем, что у него есть сын, продолжатель рода, любовь пришла не сразу. Правда, с каждой новой встречей Влад подмечал в себе все более глубокие и осознанные чувства не только по отношению к жене, но и к малышу. Возможно, он и был сбит с толку, так как никогда прежде не общался с маленькими детьми, но совсем скоро Влад души не чаял в своем сыне, понимая, что есть любовь намного более глубокая и сильная, чем та, которую он когда-либо знал. Впервые он начал ставить кого-то выше себя, с ужасом понимая, что эти чувства распространяются и на Алю. Алю, которая полюбила его в образе другого человека.
Глупо было ревновать к самому себе, но Влад чувствовал себя униженным. Она воротила нос от его лучшей версии, но с готовностью упала в объятия изувеченного и нелюдимого мужчины. Хотя, и Алена, которую он полюбил, была совсем другой. Он понял это гораздо позднее. Да, они оба были лучше в глазах общества во время своего первого брака, но это были отношения агрессора и жертвы. Та Аля была запуганной и озлобленной. Он был слишком самовлюбленным. Но жизнь расставила все по своим местам. Теперь они оба были совершенно другими людьми, побитыми судьбой, но счастливыми и научившимися любить. И Влад собирался сохранить эту любовь любой ценой, даже если ему до конца жизни придется скрывать свою настоящую личность и быть отчимом для родного сына. Алена того стоила.