В этой книге есть немного правды (фрагмент)

Фрисселл Боб

Боб: Ты мог бы рассказать об этом? Ты проходишь через эти грандиозные изменения, а твоя семья и друзья - нет...

Брайан: Ну, я открыт новому учению и стремлюсь поделиться им со всем миром; но все остальные тащат на себе свой собственный багаж, свои собственные убеждения. Как-то я беседовал с одним другом нашей семьи, он был почти на двадцать лет старше меня и хорошо образован. У нас была сугубо теоретическая дискуссия о том, существует ли внеземной разум, тайные правительства и т. п. Он все прибегал к теориям и вероятностям, я же пытался сказать ему: "Послушайте, я выше всего этого. Я знаю, что они здесь, я достаточно видел и слышал". Я и сейчас пытаюсь пробиться к

* То есть индейцев.

разуму людей,

говоря: разве вы не видите, разве вы не слышите? Что-то же происходит! То, что люди упрямо держатся за старые догмы, действительно огорчает. Я не хотел бы, чтобы мои слова принимали за высокомерное презрение - этого мне хочется меньше всего. Я хочу, чтобы у каждого человека процесс проходил так же мягко, как это было у меня. Каждый ведь находится в своих индивидуальных рамках, определяющих его развитие. Если человек хочет узнать об этом - я с удовольствием поделюсь с ним. Кажется, я уже достиг этого уровня. Когда я получу такое разрешение, я с удовольствием поделюсь таким количеством информации, какое только возможно. Однако эти последние год-два стали для меня настоящим разочарованием.

Боб: Ты мог бы рассказать о каких-то вещах, которые тебе, возможно, приходилось делать без должного разрешения?

Брайан: Конечно. Я прочел книгу Дэвида Айка "И истина сделает вас свободными" и попытался рассказать о ней своему отцу. Он ответил мне: "Нет, я не верю в это. Мне кажется, что все эти теории заговоров чистая фантазия". И еще он сказал мне, что его беспокоит то, что я покупаю всю эту белиберду. Но я не разделяю его озабоченности, поскольку интуитивно ощущаю: то, что я слышу, читаю, изучаю, -реально, по крайней мере для меня. Оно выглядит куда более правдивым, чем тот мусор, который мы получаем из средст-в массовой информации.

Боб: А помнишь, как мы поднимались на гору Тамальпаис?

Брайан: Да. Именно тогда мы разговаривали о тайном правительстве и о том, что творится на планете, о внеземных цивилизациях, земных катаклизмах и прочем. Ты тогда сказал: "Разве не странно знать все это, быть гораздо более просветленным, чем год назад?" Действительно, знать все это - странно. Я чувствую себя совершенно другим человеком по сравнению с тем, каким я был год или два назад, совершенно иной личностью. Старые друзья, с которыми я некоторое время не виделся, не узнавали меня. Они говорили: "Иди отсюда! Ты сумасшедший!"

Боб: Значит, ты столкнулся с необходимостью разорвать отношения кое с кем из старых друзей?

Брайан: Да. Я привык к тому, что у нас была сгарая университетская компания. Мы были близки - водой не разольешь. Я очень скучаю по ним, но ведь все мы пережили изменения, все мы пошли

каждый своим путем. Иногда разрыв происходил резко и болезненно, иногда мы просто виделись все реже, пока не переставали видеться совсем. Зато теперь у меня есть несколько новых друзей, с которыми меня связывает определенное чувство близости, потому что мы идем сходным путем. Среди них есть друзья, с которыми я познакомился на конгрессе по НЛО и семинаре "Цветок Жизни"; надеюсь, что к ним же относятся и два-три человека из коренных американцев. Встретивпгись с ними в прошлом году в Южной Дакоте) я был в индейской парной, курил трубку мира, участвовал в Танце Солнца - это незабываемые впечатления! А сгарые друзья, которых я смог удержать (и то очень условно), лишь терпят мои разглагольствования, а потом просят, чтобы я переключился на какую-нибудь другую тему.

Боб: Ты бы мог дать определение "боли" и объяснить, как ты взаимодействуешь с нею?

Брайан: Говоря о боли, я подразумеваю неконтролируемые эмоции. Они совершенно не поддаются контролю и длятся не минутами - часами, иногда днями.

Боб: И к чему ты склоняешься - убежать от нее, избегать вообще или притворяться, будто боли нет?

Брайан: Нет, я больше не притворяюсь, что ее не существует. Боб: Но раньше притворялся? Брайан: Раньше -да.

Боб: Ты мог бы рассказать об этом? Ты проходишь через сдвиг в смысле твоего взаимодействия с "болью"?

Брайан: Мне хотелось бы думать, что я не бегу от нее. Я привык говорить себе что-нибудь вроде: "не чувствуй, отвлекайся", так что через несколько минут я мог найти выход из какой угодно ситуации. Потом я мог одобрительно похлопать сам себя по плечу: "Ай да я!", но потом все обязательно возвращалось на круги своя. В последнее время это частенько случается по ночам - я просто выпускаю из себя много всякой дряни.

Боб: Здесь ты, по-моему, немножко перегибаешь. Большинство людей согласились бы сделать что угодно, лишь бы избежать кое-каких ощущений, а ты, судя по всему, поступаешь наоборот - идешь навстречу и переживаешь боль вмесго того, чтобы бежать от нее.

Брайан: Да, причем отчасти это происходит непроизвольно. Кроме того, что-то подзуживает меня - хотя я не осознаю этого - и говорит мне: "Убери это, пуст-ь оно уходит!" Где-то восемь или девять месяцев тому назад я начал заниматься физическими упражнениями. У меня была проблема с избыточным весом, которая привела к другой проблеме самоуважения. Все это длилось довольно долго, и в конце концов я решил заняться собой. Итак, я начал терять вес, действительно гордясь собой. Я заметил, что упражнения вызывают во мне естественный "кайф", но вместе с тем могут довести и до "ломки". Иногда мне хочется завести в квартире боксерскую грушу... а в другой раз самая незначительная мелочь доводит меня до состояния совершенного исступления. Помнится, в детстве мне нравилось тузить отца - конечно, это было понарошку, но мне все равно нравилось молотить его кулаками. Не знаю, было ли дело в нем или это мне просто хотелось выместить на отце свою злость, откуда бы она ни возникла. Не люблю признаваться в этом, но, судя по всему, у меня настоящая склонность к насилию, о которой я раньше никогда не подозревал.

Боб: Наверное, я не опшбусь, если скажу, что сейчас ты переживаешь еще большие изменения и что в последний год-два ты воспринимаешь их более остро, в том числе элементы насилия и ярост-и?

Брайан: О, да! У меня бывали ужасные, просто ужасные мысли о том, что я хотел бы сотворить с людьми. Поначалу я думал: "Это ужасно. Мне не стоило думать об этом", но позднее я понял, что, наверное, должен просто довести это дело до логического завершения - как ты говоришь, сдружиться с ним.

Боб: Не исключено, что в каждом из нас присутствует некая травматическая незавершенность прошлого, которая живет в нашем теле в форме, как я это называю, "застоявшейся энергии". Она живет и в нашем сознании в виде сочетаний мыслей, которые превращаются в подсознательные представления о жизни, непосредственно формирующие нашу направленность в жизни. Возможно ли, что по мере росга твоего осознания и сознательности ты взмутишь коекакие из этих старых залежей, так что кое-что начнет выходить на поверхность? Есть такая возможносгь?

Брайан: Это действительно возможно, на самом деле возможно, - а в последнее время все чаще и интенсивнее. Я по сей день не могу с чистой совестью заявить, что все понимаю. Я верю в реинкарнацию. Мне кажется, что в прежних жизнях со мной происходили те

или иные события - и детсгие этой жизни они происходить никак не могли. Возможно, это сам процесс рождения. Я даже подозреваю, что не обошлось без вмешательсгва инопланетян. У меня на теле есть две характерные отметины, происхождение которых я не могу объяснить. Ну, а если возвратиться к тому, что я ощущаю и что, как мне кажется, со мной происходит, - кто знает? Стал ли я жертвой насилия, был ли использован пришельцами, кем я был вообще до того, как оказался здесь, и где был? Я все время думаю об этом. Хотелось бы, конечно, знать ответы - мне не нравится это мое неведение.