В глубинах космоса
Шрифт:
— Мда. Мне все еще непривычна мысль жизни здесь, — ответила Йосола.
— Ко всему можно привыкнуть, — пожал плечами Вацлав.
— Да вот эти вот температуры. То холодно, то жарко. Смена одежды по сезонам.
— На Закстаноре не так уж много сезонов, — поспешил поправить ее Флён.
От станции им пришлось пройти некоторое расстояние, и Йосола то и дело останавливалась, чтобы что-нибудь рассмотреть. То ее заинтересовали растущие цветы у дороги — на деле оказавшиеся обычными цветущими одуванчиками — то помогла перевернуться жуку.
«Вот ведь беспокойная душа», — подумал
Дома, к счастью, никого, кроме матери и андроида, не было. Сестра давно переехала к своему мужу, а брат все служил. Пожилая женщина встретила старшего сына с распростертыми объятиями и совершенно не удивилась приходу так называемой подруги, тут же принявшись накрывать на стол. И разумеется, во время трапезы, на Йосолу посыпались вопросы. Вацлав уже хотел было вмешаться, но девушка оказалась общительной, капитан такого и не ожидал. Думал, что она будет всячески скромничать.
Итак, она гостья с другого мира, родившаяся на Закстаноре II, а затем взятая семьей на станцию, и теперь работающая на Фрейе. История понравилась даже самому Вацлаву и ему оставалось только согласно кивать.
— Вы смотрели новости про ту планету? Я боюсь, что Симмитру послали туда, — опечалено сказала женщина. — И чего только людям спокойно не живется? Может быть, Ронум не так хорош, но после расселения на Закстаноре довольно непросто наладить производство на новой планете, — все сетовала она. — Да и прямо они там лучше заживут, как сами по себе станут.
— Мама, мы сопровождали конвой до Аракктура. Можешь быть спокойна, если Симмитра там есть, то его корабль в безопасности. Сама подумай, зачем ему на саму планету высаживаться? Прикроет солдат с орбиты и все.
— И то верно, — согласилась матушка. — Ладно, я на время оставлю вас.
Женщина улыбнулась и неспешно отправилась вглубь дома.
Йосола повертела головой, осматривая жилище и столкнулась взглядом с Руби. Андроид смотрела на девушку — по крайней мере делала такой вид — замерев в одном положении и иногда моргая.
— Ах, это Руби, — поспешил познакомить их Вацлав. — Наш андроид. Матушка решила приобрести ее, когда все мы разъехались. Ну, — мужчина неловко почесал затылок, глядя на замершего робота. Ее лицо не выражало ничего. Взгляд был пуст. — Ей теперь не одиноко.
— И каково тебе быть рядом с ней? — поинтересовалась Йосола, совершенно не стесняясь робота.
— Никак, — капитан вздохнул. — Руби, будь добра, приготовь комнату для гостьи.
Андроид натянула улыбку и кивнула, голосом подтвердив принятие команды и затем исчезла по лестнице на втором этаже.
А меж тем Флён колебался. Надо было уже сказать Йосоле то, что требовалось. И подвести черту под их вопросом. Вместе они вышли на веранду, усевшись в соломенные кресла. С собой Вацлав захватил и облепиховый чай, который ему так нравился.
Сад цвел и в этом была заслуга супруга Софии. Мужчина знал, что он любил заниматься у себя на участке и иногда помогал здесь. Сами они жили на другом конце области, но монорельс от них пролегал напрямую сюда, поэтому не возникало проблем в пути.
— Красиво, — подметила Йосола, не удержавшись и подойдя ближе к изгороди.
— Да. Наверное, как я стану стариком, то тоже займусь своим садом, — сказал Вацлав. Девушка никак не отреагировала. И из-за возникшей неловкой паузы Флён не знал, как продолжить. — Ладно, Йосола, шутки в сторону. Хоть мы только приехали, но ты и сама знаешь, что я хотел бы подвести итог нашего разговора, — получилось сказать это без всякой неуверенности и юношеского запинания, которое обычно возникало у него время от времени в такие вот жизненно важные для него разговоры. — Мы должны поговорить.
Йосола не оборачивалась.
— А надо ли? — угрюмо спросила она.
— Да. Я думал над твоими словами и все еще не понимаю причины твоего решения.
— Поверь, тебе не стоит этого знать.
— Нет, Йосола, стоит. Я капитан корабля, а ты — член экипажа. Если бы ты действительно хотела уйти, то придумала хоть что-нибудь, а не эти твои загадки, — Вацлав продолжал говорить спокойно, словно контролировал ситуацию. На деле же ощущая себя бредущим по лезвию ножа. — Тебе некуда идти, не к кому обращаться. Мы нужны тебе.
— Вац, пойми, — когда обернулась Йосола, ее лицо выражало страх перед чем-то неотвратимым и боль, будто она теряла что-то дорогое. — Вы и правда нужны мне, но ты даже не представляешь, в каком смысле.
— Так объясни же! — капитан встал и подошел ближе. — Мы можем все урегулировать, если пообщаемся. Мы сможем найти консенсус.
— Почему я, в конце концов, не могу просто уйти? — Йосола выглядела жалостливо. Отчасти Флён начал чувствовать себя неким тираном.
— Понимаешь, Йосола, дело не только в моих хотелках. Ты ведь прекрасно понимаешь, что когда тебя найдут, то впоследствии узнают о станции. А затем нас призовут к ответу. А может чего и хуже. Хотя, — Флён махнул рукой. — И в хотелках дело. Уж больно я привык к тебе, — он не смотрел на девушку, окидывая взглядом сад. Чувство сдавливания горла все усиливалось. — Ты мне нравишься и без тебя на корабле будет пусто. Да и мы столько успели вместе пережить. Относительно вместе, разумеется. Когда тебя найдут, то обязательно допросят, а затем примутся исследовать. И я крайне сомневаюсь, что они будут делать там тебе только укольчики. А мне больно даже представлять, что тебя будут мучить. Да и, если уж говорить начистоту, то я, — дальше мужчина сказать не смог. Слова застряли и все не желали вырываться наружу. Он облизнул губы, оперся об изгородь, вновь осмотрелся, а затем, вновь встретившись с печальным взглядом Йосолы наконец сказал: — Люблю тебя.
— О нет, — лицо девушки опечалилось еще сильнее. Рукой она прикрыла рот и отвернулась. Отросшие длинные волосы скрывали ее лицо.
И снова потянулась неловкость. Тишина кричала громче звука, но Вацлав не знал, что можно было еще добавить, что нужно было сейчас сделать. Он ничего не знал.
Мужчина заметил, как на деревянной перекладине постепенно появлялись мокрые следы. Йосола плакала и это бритвой разрезало душу.
— О, Йосола, ну что ты? Ну не стоит плакать. Это ведь все не повод, чтобы плакать.