В глубинах космоса
Шрифт:
— С лазера, мать его, хватает! — не сдержал крика Ингвар и снял шлем, помотав головой. Он глубоко вдохнул ртом, будто ему все это время не хватало воздуха. — А попробуй пулями что-нибудь пробить!
Илья посоветовал ему взять оружие Алексия.
На капитанском мостике, во время того самого перерыва, да и во время перестрелки, кипела своя работа. Соколовский фиксировал повреждения и их общую ситуацию, в то время как Флён чертил их путь до Ахена IV. Всего два часа, если лететь напрямик, но стоило так сделать, как они окажутся под плотным огнем дредноута. Вацлав не отбрасывал этой возможности. Он выделил несколько контрольных
— Итак, что скажешь? — спросил Вацлав, когда спустился.
— Нижние турели не функционируют. Мед тяжело ранен, а патроны у людей на исходе. На форсаже мы продержимся час. Вац, — Саша покачал головой. — Я…
— Не думай об этом, Саша. Только не сейчас, — капитан положил руку на плечо другу и тряхнул его. — Ситуация не из легких, но главное — добраться до планеты. Там у нас будет возможность подумать.
— Если мы полетим к Краю как есть, то мы развалимся еще до прибытия. А может быть, и после этой твоей активации станции. Почему ты вообще решил, что наш двигатель выдержит перемещение через червоточечную станцию?
— У тебя много посторонних мыслей. Сосредоточься на здесь и сейчас! — Флён похлопал Александра по спине.
Его руки дрожали. Восседая в своем кресле, капитан и не заметил, как сцепленные руки дрожали, а тело холодело и перед глазами все сильнее бегали мушки.
«Опять падает давление», — подумал он, и хотел было сходить в каюту, как вспомнил о возможной опасности.
Чуть погодя, все прошло, кроме дрожи. Мужчине было страшно от того, что он наворотил. Возможно, полное осознание случившегося дошло только сейчас, а может быть, просто из-за сорванного плана. Все же выглядело просто: свалить к Краю и все. Даже если бы появился небольшой флот Ронума — они бы смогли смотаться. А сейчас корабль в ловушке странных технологий странных людей.
Озарение пришло так внезапно, что Вацлав подскочил с места. Представшее в мыслях казалось гениально, но чем дальше он думал, тем мрачнее становился. Изначально он задумывал уйти вместе с Рагнареком. Флён считал, что он прибыл из какого-то другого пространства и там экипаж Фрейи (или просто капитан) мог найти себе место. Возможно подле Йосолы, если бы она замолвила за них словечко. А затем мысли сменились на мрачные: Хейдвальду нужна была только она, а не толпа людей, которых, в лучшем случае, они продадут как рабов. Если рабство процветало под боком Ронума, то значит оное с большой вероятностью существовало и у тех других.
Все же Вацлав отложил это до приземления на Ахене IV. Вероятней всего после посадки они свяжутся с дредноутом, чтобы тот забрал Йосолу и капитана — Вацлав решил, что пойдет один. Остальные же на Фрейе отправятся своей дорогой. В какой-то степени это было справедливо: даже если Флён окажется в плачевном состоянии, то он этого заслужил.
Фрейя все летела. Рагнарек лениво плыл за ней. О чем думал сейчас Хейдвальд? Что еще было припасено для маленького корабля? Вопросы эти оставались без ответов. Команда готовилась к новой атаке, питаясь сухпайками, что разносил всем Ингвар. Он же раздал всем новые энергоячейки, свалив все в свой шлем.
Всё, кроме капитанского
— Мы входим на высокую орбиту Ахен IV, — заявила Аврора. И прозвучало это триумфально.
Три часа они пролетели без проблем. Чувствовался подвох, и стоило Фрейе пролететь еще немного, а людям обрадоваться — все-таки какое-никакое, но спасение — как Рагнарек принялся их обстреливать. Щиты держались крепко. Ингвар успел добраться до генераторной силового поля, чтобы самостоятельно перевести барьер на обстреливаемую часть. Чуть позже огонь усилился. Дредноут не разгонял свои пушки, но многочисленные турели поливали Фрейю плазмой, лазером и ионом.
— Он обезумел! — крикнул Вацлав. — Им же нужна Йосола! Саша, свяжись с ним!
Нервы капитана начали шалить не на шутку. Им оставалось всего ничего до спасительной атмосферы, где они могли бы укрыться. Но почему же по ним открыли огонь, если им нужна была девушка? Неужели планы Хейдвальда изменились? Вацлав метался из стороны в сторону, сцепив руки за спиной и раздумывая.
— Пробую, — сказал Александр. Спустя несколько минут попыток он доложил неутешительный результат: — Ничего. Мне пробовать дальше?
— Да, пробуй. Как свяжешься, скажи, что я готов договориться.
— Ты готов отдать Йосолу? — нерешительно спросил Соколовский.
— Просто дай нам выиграть время!
Силовые щиты упали, будучи более не в силах выдерживать такого натиска. Первыми взорвались турели. Хоть Фрейя и маневрировала и сама по себе являлась небольшой целью, Рагнарек стрелял метко. Корабль даже развернулся узкой частью, чтобы по ним было еще тяжелее попадать, да и чтобы быстрее занырнуть прямиком в стратосферу. И тем самым капитан поставил точку в их полете.
Пучок из ионной пушки попал прямиком в двигатель, который от перегрузки тут же вышел из строя. Некоторые модули взорвались. Младич, в то время пребывая неподалеку, попал под взрывную волну. Филину повезло больше, он блуждал в дальнем конце машинного отделения, но его все равно снесло с ног.
— Какого черта? — Дмитрий поднялся на ноги, непонятливо осматриваясь. — Что произошло?
Вдали он случайно заметил руку на полу, и тут же рванул к ней.
— Тарадон, Тара… — и осекся, как только увидел тело обгоревшего, еле живого, мужчины. — Что б я провалился, держись! — он нащупал его пульс, который едва чувствовался, а затем с напоясного подсумка рыцарь изъял обезболивающее и сделал товарищу инъекцию. Это несколько бы облегчило страдания Младича, хотя тот вряд ли в ближайшее время придет в себя. — Капитан, у меня Тарадон при смерти, что произошло?
— Мы лишились основного двигателя. Ты сейчас в машинном?
— Так точно. Движок перекрыло. Пожара нет.
— Высылаю к тебе людей. С минуту на минуту помощь будет, Дима, жди.
Так рядом с Алексием теперь лежал еще и Тарадон. Вот только если Мед благодаря магии и современной медицине уже пришел в себя, то с Иваном дела обстояли куда серьезней. София высказала опасения, что он вряд ли переживет полет, если они продолжат в том же духе.
Так решимость команды начала падать. Стоил ли сейчас того их побег? Часть людей решила, что отступать уже нельзя — иначе жертвы окажутся напрасны.