В горах Памира
Шрифт:
Наконец мы вышли на срединную морену. Кому в горах приходилось двигаться по моренам, тот знает «прелести» изнурительного пути по этим нагромождениям непрочно лежащих камней. Но нам, только что вырвавшимся ив ледяного хаоса, морена показалась превосходным путем.
Черная гряда камней широкой дорогой лежала по леднику. С обеих сторон к ней подступали ледяные нагромождения.
В 5 часов вечера мы остановились на морене для ночевки. Сегодня мы проведем первую ночь непосредственно на леднике, к ней нужно особенно тщательно подготовиться. Мы выкладываем площадку камнями. Надеваем на себя все теплые вещи.
Наша палатка кажется здесь затерявшейся среди льдов и скал. Когда льды осветились
За бесподобную красоту и сказочность окружающего мы назвали этот бивуак «Тысяча и одна ночь».
Холодное дыхание льда проходит сквозь днище палатки, затем пробирается сквозь спальный мешок и всю теплую одежду и, наконец, охватывает все тело. Сон становится тяжелым.
Ночью время от времени раздается треск льда, и снова воцаряется мертвая тишина.
Снежные контуры гор окаймлены искрящимся венцом самых первых лучей солнца, а на леднике утренний рассвет еще борется с ночной мглой. У нас в палатке начинается молчаливая возня в спальных мешках. Всех нас пронизал холод, но мы пока что молчим.
«Что-то не спится», – произносит, наконец, Александр и бодро вылезает из спального мешка.
«Действительно, довольно спать», – поддерживает Владимир и не менее быстро вылезает из палатки, хватая трясущимися от холода руками кухню и сухой спирт. Но, когда он берется за котелок с водой, его ждет разочарование – вода в нем промерзла до дна. Растапливаем лед.
Солнце поднялось выше, лучи его уже скользнули по леднику, но в районе нашего бивуака все еще сохраняется ночная тишина. Все сковано морозом.
Ледяные башни на леднике Бивачном
Но вот поверхность ледяных глыб увлажняется, блестящими каплями собирается вода, и вскоре до нас начинает постепенно доноситься робкое журчание отдельных ручейков. Шум нарастает и, наконец, по леднику устремляются бурные потоки.
По морене приходится итти недолго. Чем дальше, тем все более теряется она среди льда, который подступает все ближе. И вот морены перед нами больше нет. Сворачиваем к левому берегу. Еще две срединные морены лежат на нашем пути, а между ними встают ледяные иглы и башни, не уступающие вчерашним.
Мы самым внимательным образом изучаем расположение и вид вершин в самых верховьях ледника, постоянно сверяясь с описанием, сделанным одним из участников экспедиции 1932 г. Настает волнующий момент. Мы подходим к местам, в которые еще не вступала нога человека. В отчете помещена фотография верховьев ледника Бивачного. Под ней короткая подпись: «Место, до которого дошла экспедиция 1932 г.». Теперь мы сверяем снимок с окружающим видом. Вдали, в широкий просвет между пиком ОГПУ и скальным пиком отрога, на левой стороне ледника, видны две вершины почти одинаковых очертаний, которые находятся в хребте Академии наук. Фотография воспроизводит именно этот вид. Значит здесь, где-то вблизи, восемь лет назад были люди. Отсюда они вернулись.
Настроение у нас было приподнятое, мы чувствовали себя именинниками. Владимир торжественно сказал: «Кто знал, что пройти дальнейший путь выпадет на нашу долю?».
Пройдя изнурительный путь по леднику, мы подошли к левому берегу в надежде найти здесь удобную дорогу. Но перед нами
Отсюда открывался обширный вид на правый берег ледника, по которому мы до этого шли. Горы, поднимающиеся там, это – хребет Маркса – Энгельса. Он разделяет ледники Бивачный и Федченко. От снежного гребня хребта вниз отвесно спускаются скалы. Рядом с пиком ОГПУ – боковое ущелье, из которого вытекает правый приток Бивачного. В свою очередь в него впадает также справа еще один ледник с невероятно изорванной поверхностью.
Восточнее гребень хребта повышается, и в нем выдается острый пик, заснеженный с востока. На запад он обращен обнаженными от снега скалами. Они почти гладкой стеной отвесно обрываются до половины высоты пика, откуда вниз спускаются к Бивачному широкие кулуары. У их подножья расползаются большие конусы осыпей разрушающейся породы пика.
Бивуак «Тысяча и одна ночь»
Выше этого места люди до 1940 г. не поднимались
Но самое любопытное в этих кулуарах то, что они все почти параллельны друг другу. Я насчитал их девять. Восхождение на пик принадлежит к числу технически трудных.
Восточнее пика ОГПУ виднеется боковое ущелье, которое мы миновали три дня назад. С хребта в него опускается ледник. Извиваясь в своем ложе, он резко выделяется своей белизной на сером фоне скал и образует очертания, напоминающие латинскую букву S. Мы его назвали «S-образный ледник».
Снова мы идем вверх по леднику, и опять нам то и дело преграждают путь потоки талой воды. Переправы через них для нас никогда не заканчиваются вполне благополучно. То и дело кто-нибудь из нас срывается с неустойчивых камней, лежащих в русле, и по колена проваливается в ледяную воду. До нашего слуха доносится отдаленный гул. Постепенно, по мере движения вперед, он нарастает. Наконец мы увидели источник этого шума.
Ледник пересекает поперек неширокая, но очень глубокая трещина. Сколько мы ни всматриваемся, дна так и не видно. Прозрачный лед с легким оттенком небесной синевы по мере углубления сгущает свои краски до темно-синего цвета. Дальше все скрывается в глубоком мраке. Поток воды, бегущей по леднику, низвергается в трещину по винтообразному ледяному ложу. Вода, завихряясь, с бешеной скоростью несется вниз, производя глухой гул.
Вскоре мы выбрались на левый берег. Это склон отрога, разделяющего ледники Молотова и Бивачный. Склон представляет собою сплошную осыпь. Она опускается на ледник, где образовался моренный вал. Между этим валом и осыпью пролегает сравнительно удобный путь.
Скальный пик, которым, как нам казалось издалека, начинался отрог, уже остался позади, а впереди показалась еще одна вершина, куполообразная снежная шапка которой очень напоминает мне вершину Казбека.
Выше этой вершины на левом и от пика ОГПУ на правом берегу лежат верховья ледника Бивачного. Поверхность ледника по-прежнему покрыта ледяными иглами, но они гораздо меньше, да и число их значительно сократилось. Нам отчетливо видны два самостоятельных цирка. Их ослепительно белые фирновые поля лежат на склонах хребта Академии наук. Цирки разделяются контрфорсами, короткими отрогами, отходящими от хребта и кое-где обнажающимися от снега. Эти отроги ответвляются от хребта в местах, где в нем видны снежные вершины.