В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе
Шрифт:
Конечно, в упомянутых выше публикациях учитываются содержащиеся в исторических и историографических наработках коллег-ученых достижения и с российской, и с украинской стороны, что является в принципе не только исследовательской, но и моральной нормой.
Вышеизложенное, как представляется, позволяет вынести на читательский суд мысли, соображения, которые в совокупности с конкретным историческим материалом и учетом историографических наработок, достижений составляют попытку самостоятельного взгляда на вопросы, оказавшиеся «яблоком раздора» в современной историографии.
Отдавая себе полный отчет в том, что предлагаемая книга может быть воспринята как дискуссионный материал, автор будет только благодарен за замечания и соображения, искренне будучи убежденным в том, что научный эффект в данном случае будет достигнут. Творческие обсуждения, интеллектуальные споры, а не навязывание взглядов – единственный путь, который ведет к истине.
І. Революционный
1. Поддержка и развитие февральского почина
В разгар Первой мировой войны, затеянной ради передела уже поделенного мира, в России – самом слабом звене капиталистической системы – в течение нескольких дней было сметено самодержавие, грянула Февральская буржуазно-демократическая революция. Она не была случайностью.
С одной стороны, острейший кризис, пронизавший все стороны жизни общества, достиг крайней черты; с другой – в объективно выдвинувшейся в авангард мирового революционного процесса России в единое могучее русло слились различные потоки борьбы – трудового народа против нарастающей нищеты, насилия и бесправия, в том числе – пролетариата против усиливающейся эксплуатации, крестьян – за землю, антиимпериалистических сил – за прекращение войны, всеобщий мир, угнетенных народов – за свободу, всех прогрессивных слоев общества – против пережитков феодализма, самого отвратительного уродливого из них – самодержавия, являвшегося оплотом социального и национального порабощения, мрачной, мертвящей цитаделью антидемократизма, непримиримым врагом общественного прогресса. Неуклонно нарастали негативные явления, тревожные тенденции в международном положении страны: и не только из-за поражений на фронтах, но и из-за коварного поведения союзников по антантской коалиции.
Сплетаясь в тугой узел, объективные и субъективные факторы предопределили генеральный вектор неумолимой исторической поступи – свержение царизма, решительно и бесповоротно отправленного в небытие в считанные бурные февральские дни 1917 г.
Февральская революция стала переломным этапом в истории России, населявших ее народов. Уничтожение самодержавия коренным образом изменило обстановку, явилось громадным шагом вперед в политическом развитии страны, всех ее регионов. В течение нескольких дней полукрепостническая, полусредневековая Россия превратилась в буржуазно-демократическую республику – более свободную, нежели любая другая страна в мире. Открылись благоприятные условия для перспективы торжества подлинного народоправия. Классы и выражающие их интересы политические партии получили возможность открытой, свободной борьбы за влияние на общественное развитие, на судьбы народа.
Вызвав могучий политический подъем, революция привела к принципиально новой расстановке классовых сил. Буржуазия и ее главная партия – кадеты возглавили официальную власть – Временное правительство. Их поддержали соглашатели из лагеря меньшевиков и эсеров. Правительство стало выразителем и поборником интересов имущих слоев населения – заводчиков, фабрикантов, банкиров, земельных латифундистов, управленческой бюрократии. Свою главную задачу оно видело в усмирении стихийного революционного движения и доведении общества до Учредительного собрания, которому планировало передать полноту власти и судьбу страны, с облегчением избавившись от тяжкого груза ответственности, внезапно свалившегося на головы во многом случайных, лишенных способности стратегического, перспективного мышления политиков. Безвольное и трусливое, правительство с первых своих шагов вынуждено было считаться с авторитетом и влиянием Советов рабочих и солдатских депутатов, возникших в дни решающих революционных битв и весьма дерзко заявивших права на определение и осуществление дальнейшего государственного курса.
По существу привычный для предыдущих времен стержень власти оказался сильно деформированным, с прозрачной перспективой усиления в общественной жизни роли Советов, что, между тем, тормозилось засилием в их рядах соглашательских элементов. Тем не менее, непростая ситуация в комплексе открывала немыслимые ранее возможности для масштабной демократизации всех сфер общественной жизни в стране. Для Украины этот процесс сразу же приобрел два измерения: социальное и национальное.
Производительные силы Украины с необычайно высокой концентрацией капитала и наемной рабочей силы (естественно – в российских масштабах) превращали ее в мощный фактор объективного стремления к более высокой ступени социальной организации. И путь к ней был предначертан марксистской теорией – пролетарская революция. А наиболее убедительным олицетворением этой тенденции являлся рост большевистских рядов.
Если после выхода из подполья организации РСДРП(б) в Украине насчитывали всего 2 тыс. членов из общего числа в 24 тыс. (12-ю часть), то к моменту Октябрьской революции они выросли почти до 60 тыс. (то есть в 30 раз), а вся ленинская партия имела в своих рядах тогда 350 тыс. человек [43] . Иными словами, насыщенность большевистским элементом (почти пятая часть всего численного состава РСДРП(б)) была наивысшей, сравнительно с любым иным регионом. Одно из решающих преимуществ большевиков заключалось не в их численности (хотя тут они весьма успешно соперничали с самой крупной национальной партией – украинских эсеров), но гораздо в большей степени в том, что с самого начала революции они расчетливо, совершенно определенно сделали ставку на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые родились еще в горниле первой российской революции, а в 1917 г. покрыли густой сетью всю страну. Явившись творчеством самих масс, они удивительно сочетали в себе глубоко демократическое начало с зародышевыми функциями общественного управления и очевидной перспективой вызревания потенциала исполнительной власти.
43
См.: Очерки истории Коммунистической партии Украины. Изд. 4-е, доп. К., 1977. С. 181–182, 224–225; Варгатюк П. Л., Курас И. Ф., Солдатенко В. Ф. В. И. Ленин и большевистские организации Украины в Октябрьской революции. К., 1980. С. 16, 211, 287–294.
Разворачивая свою деятельность параллельно с органами Временного правительства (назначенными им комиссарами и объединенными комитетами общественных организаций), Советы быстро стали политическим фактором, без учета которого было невозможно осуществление власти, считавшей себя официальной.
В Украине уже до средины лета функционировало более 25 °Cоветов рабочих депутатов, сотни Советов солдатских (военных) депутатов и многочисленные Советы крестьянских (батрацких) депутатов [44] . Шел ускоряющийся процесс объединения этих организаций, превращая их в территориальные институты. Завоевывая все более прочные позиции в регионе, большевики оказывали всевозрастающее влияние и на Советы, которые постепенно, но неуклонно становились проводниками их политического курса. Так было, в частности, в Горловско-Щербиновском, Берестово-Богодуховском, Краматорском, Луганском и других угольных, промышленных районах Донбасса. На этот примечательный момент, как образец для подражания, обратил внимание Ленин, выступая на VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б). Он сослался на речь председателя Нелеповского Совета рабочих депутатов, руководителя местной большевистской организации РСДРП(б) Н. Дубового на собрании большевиков – участников Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов 5 апреля 1917 г. «Один углекоп, – отметил Ленин, – говорил замечательную речь, в которой он, не употребив ни единого книжного слова, рассказывал, как они делали революцию. У них вопрос стоял не о том, будет ли у них президент, но его интересовал вопрос: когда они взяли копи, надо было охранять канаты для того, чтобы не останавливать производство. Затем вопрос стал о хлебе, которого у них не было, и они также условились относительно его добывания. Вот это настоящая программа революции, не из книжки вычитанная. Вот это настоящее завоевание власти на месте» [45] .
44
См.: Варгатюк П. Л., Солдатенко В. Ф, Шморгун П. М. В огне трех революций. Из истории борьбы большевиков Украины за осуществление ленинской стратегии и тактики в трех российских революциях. К., 1986. С. 341–429.
45
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 358.
Возникшая весной 1917 г. ситуация выявила два основных направления дальнейшего развития страны. Первое основывалось на том, что главные подвижки – переход власти в новые руки – уже совершились, потому остается плавно, не спеша, реформистскими методами утверждать новый строй, постепенно стабилизировать ситуацию, не допускать новых всплесков эмоций, разгула стихии. Сторонники второго взгляда исходили из того, что Февраль 1917 г. лишь широко отворил двери для действительного движения вперед, к новым рубежам социальных и национальных завоеваний. В национальных регионах местная элита, опираясь на позицию столичных политических центров и одновременно учитывая резкое обострение национальных чувств и быстрый рост самосознания широких масс, предложила различные по своему содержанию и направленности программы национально-государственного созидания. Во-первых, это были проекты демократически-либеральных трансформаций.
Свержение самодержавия выдвинуло на авансцену российской политики партию кадетов (другие правые партии утратили свое влияние уже в годы войны и практически прекратили свою деятельность в первые месяцы 1917 г.).
Лидеры конституционно-демократической партии вынуждены были считаться с тем, что под народным натиском события зашли гораздо дальше того, что выдвигалось их партийной программой, потому в спешном порядке на очередном съезде (25–27 марта) попытались скорректировать свою официальную позицию. Вместо прежнего названия было решено впредь именоваться исключительно Партией народной свободы (ПНС). Соответственно, вместо изъятых положений о конституционной монархии появились термины парламентаризма и республиканского строя, как ключевые стратегические задачи. Окончательное решение проблем государственного устройства России откладывалось до Всероссийского учредительного собрания.