В городе жестоких людей. Девочка из прошлого
Шрифт:
— Чуть позже, Денис Леонидович. Она сейчас… — Роман специально играл на нервах, строго действуя указаниям, — слегка не в себе. С вами обязательно свяжутся, так что ждите звонка…
Среди наступившей тишины звук собственного сердца казался барабанной дробью, грозившей разорвать ушные перепонки.
Денис перевел ожесточенный взгляд на Зураба, со всей силы сжав телефон. С-у-ука-а-а…
— Что случилось? — встревожился тот. — Что с Тимуром?
— Грохнули вашего протеже, Зураб Эдуардович, — холодно отчеканил Денис. Глубоко вздохнул, медленно выпуская из
Глава 22
Прозвучавший выстрел оглушил её.
Запоздало зажала руками уши, да и глаза закрыла не вовремя.
Они всё успели запечатлеть. Сфокусированная картина навечно въелась в память, отпечаталась матрицей. На лицо брызнули тёплые капли. Не слёз.
Закричала с такой силой, что перехватило дыхание. В итоге — сорванные голосовые связки. В один миг захрипела, горло пронзила острая боль, а голос… голос пропал, оставив её извиваться, корчиться от испытуемого страха в полнейшем беззвучии.
По стеклу медленным ручейком потекли кровавые дорожки, и к осипшему горлу подкатила тошнота.
Вырвала. Прямо себе на колени.
«Сейчас он меня убьет!» — мысленно пронеслось в голове, и тут же почувствовала, как липкий холодный страх сжал испуганное сердце в крошечный комочек.
Обмякшее тело рухнуло мертвым грузом между сидениями, навалившись на неё одним плечом.
Рома хищно оскалился, схватив Тимура за воротник пиджака, и потянул на себя, толкая на переднее сидение. Ждала, что выстрелившее в Тимура оружие сейчас направится на неё, но лже-телохранитель почему-то медлил.
— Извиняй, Оксана Викторовна, — отрыл парень заднюю дверцу, хватая её за руку. — Вынужденные меры. Пришлось импровизировать.
Ещё пребывая в шоке, Ксюша безвольной массой подалась действующей на неё силе, поднявшись с кожаного сидения по инерции.
Крупная дрожь, сотрясающая всё тело и сосредоточенный на окровавленных руках взгляд проигнорил вопящие призывы мозга к спасению. У неё на глазах только что убили человека. Жестоко, хладнокровно. Во рту горчило, противно жгла гортань, а сердце стучало с такой силой, что вот-вот разорвет грудную клетку, но ноги, мать бы их так, словно приросли к земле, не позволяя сделать шаг.
— Жаль парня, — продолжил тем делом Роман, прижав телефон к уху. — Такой послужной список. А оно видишь как? Да не боись, — подмигнул беспечно, будто не человека убил, а комара прихлопнул, — никто тебя и пальцем не тронет. Приказ. Так что радуйся. Пока.
— За…чем я те…тебе? — Ксюша навалилась на корпус машины, боясь сделать лишний вдох.
— Не мне, а одному… А ну-ка подожди немножко! — приказав жестом молчать, повернулся к ней спиной, среагировав на соединение. — Помеха устранена… Угу… Да ладно! Никто её и пальцем не тронул… Стоит рядом… Понял. Жду.
У Ксюши всё внутри похолодело. Кто бы не стоял за убийством Тимура — его стоило бояться. А то, что её оставили в живых, означало только одно — ею
Где взялись силы, не знала, но сорвавшись с места, рванула куда глаза глядят.
На что только не способен человеческий организм? О, его возможностям нет границ. Он может открыть второе дыхание, поднять упавшие силы, на адреналине вычудить такое, что во сне и не снилось. Но не тогда, когда ты дрожишь, спотыкешься на ходу, сипишь вместо крика о помощи, а внутри всё холодеет от животного страха.
Глупо сбегать от натренированного спортсмена. Ромка в считанные минуты настиг её, больно дернув за волосы с такой силой, что едва не сорвал скальпель. Глухо застонав, она рывком втянула в себя воздух и схватилась за длинную косу, чтобы хоть как-то облегчить натяжение.
— Ну, куда ты собралась, а?
— П-п-п…пусти…
— Что, прости? Повтори! — рванул на себя, заставляя удариться об твердую грудь. Его забавляла её беспомощность. Слабость, как душевная, так и физическая.
Ксюша стала извиваться, молотить кулаками, царапать до крови удерживающие руки, ничего не слыша и не видя перед собой. Дыхание перехватило. Сжало в легких и не выпускало. Внутренности скрутил такой страх, что невозможно даже пискнуть.
На горло, словно колючую проволоку накрутили. Хрипела, как загнанный зверь, лупя ногами по всему, чему только можно. Видать, Роману надоело утихомиривать столь ценный «товар», поэтому, как только в её ребро уткнулся холодный металл, Ксюша вмиг прекратила вырываться, оседая на скошенное пшеничное поле.
Роман наклонился к ней настолько близко, что она смогла разглядеть зелёную радужку, смотревшую на неё с необъяснимой ненавистью. Широкие ноздри раздувались, дышал он шумно, как разъяренный зверь.
Неторопливо опустил сильные руки на её плечи, железные пальцы обхватили несчастную шею.
Ксюша рванулась, почувствовав, что задыхается, но тиски неумолимо сжались ещё крепче. Судорожно схватилась за эти руки, отбирающее у неё по капле драгоценный воздух, но они были такими мощными, что ей удалось только поцарапать их.
Роман с открытым любопытством наблюдал за побагровевшим лицом, испытывая истинное наслаждение от её мук.
Пребывая в предобморочном состоянии, она прикрыла глаза и тут же распахнула, увидев в нахлынувшем мраке окровавленное лицо Тимура. Видимо, в её глазах промелькнул такой ужас, что телохранитель прекратил свои пытки, резко убрав пальцы.
Ксюша упала на четвереньки, захлёбываясь и хрипя. В груди бешено рвалось сердце, в ушах стоял звон, кровь толчками разрывала виски, а стоило опустить глаза и наткнуться на испачканные кровью руки, как её снова вырвало.
Роман схватил её за футболку, заставляя подняться. Не могла. Ноги, руки, всё тело, будто ватные. Её бросало то в жар, то в холод. Во рту стоял противный привкус.
— Вот так, — довольно констатировал Роман, когда закинул её к себе на плечо. — А то сразу убегать. Думаешь, если столь ценна, то мне запрещено применить силу? Зря…