В городе жестоких людей. Девочка из прошлого
Шрифт:
Вот так и существовала: в надежде на скорейшее разрешение ситуации готовила, болтала по телефону с бабушкой, Соней, Ирой, смотрела познавательные видюшки о первом триместре беременности и периодически обсуждала увиденное с Ромкой. Через пять дней бедный парень был в курсе коварного токсикоза, угрозы злополучных растяжек, нехватки витаминов и прочей, сопровождающей беременность, терминологии.
Знала, что помимо Ромы, у их дома караулит ещё как минимум пять человек. Чувствовала ли она себя защищенной? Нет. Только когда приходил Денис, обретала ощущение полной защиты. Он один
В среду Ходаков пришел под утро. Вот и наступил момент, которого он так боялся. Не получилось отвести угрозу, договориться мирно. Больше всего переживал, что Крутоголов каким-то образом узнает о Ксюшиной беременности и тогда не отвертеться. В один миг станет лакомым кусочком, способным поставить его на колени.
Пускай уезжает. Максимум пять дней — и всё разрешиться. Вчера убили его телохранителя. Устроили перехват на въезде в город и обстреляли внедорожник. Три человека получили ранения, тачка изрешечена. Больше не было смысла рисковать.
Ксюша так сладко спала, что желание прилечь рядом и зарыться носом в густую шевелюру отбросил сразу же. Пускай поспит, а то знает он себя: стоит только прикоснуться, как тормоза слетят напрочь.
Устало опустился на пол, привалившись спиной к стене, и с минуту наслаждался тишиной. Но как не старался абстрагироваться от происходящего, мысли всё равно бумерангом возвращались в исходную позицию, заставляя сердце гулко стучать в груди.
Коробило, выворачивало наизнанку от осознания, что его девочка так и не попала на прием к гинекологу. Не мог он её отпустить. Только не сейчас.
Оставалось надеяться, что на таком раннем сроке у неё не будет проблем со здоровьем, иначе… он не простит себя. Уже сейчас жалел, что проявил слабину.
Был зол на весь мир: на обстоятельства, против которых пер напролом, на неожиданную смерть отца. Как же всё было не вовремя.
Не заметил, как уснул, согнув одну ногу в колене. Когда же проснулся, за окном во всю светило солнце, а рядом, привалившись к его плечу, спала Ксюша. И настолько защемило сердце, настолько в нем заплескалась, полилась через край любовь, что против всех укоров совести понял одну простую истину — а не смог бы он без неё. Все эти пафосные заявочки, что стоило уехать, держаться на расстоянии — так и остались высокопарными речами. И дело не в обладании, не в принадлежности, похоти и страсти. Дело в самом простом и элементарном счастье находиться рядом. Когда спустя шесть лет обретаешь друг друга — начинаешь ценить каждый день, каждый час и минуту проведенную вместе.
— Ксюш, — позвал едва слышно, лаская губами висок, — просыпайся. Заболеешь ведь сидя на полу.
Она что-то неразборчиво промурлыкала, уткнувшись носом в его шею, и обняла за талию, продолжая тихонько посапывать.
Проклиная себя, начал исступленно исследовать губами её лицо, с жадностью скользя руками вдоль спины.
— Ммм, Денис, ещё чуть-чуть. — От его ласк не возможно не проснуться. Пребывая в полусонном состоянии, нежная и теплая, она податливо прильнула к нему, продолжая балансировать между сном и явью.
Не сдержаться, не устоять против её женственной
Ксюша опускалась на него настолько чувственно, что дух перехватывало. Сжав с силой её ягодицы, размеренно вколачивался, поддерживая заданный девушкой ритм, и внутренне обмирал, понимая, что после этого наступит жестокая реальность.
Несколько глубоких вздохов. Ещё с десяток мощных сокращений сердца. Немножко обжигающего дыхания на шее и расплавленное от полученного наслаждения тело снова наливается силой. Хотелось бы понежиться в её объятиях, испить до последней капли, собрать губами остаточную россыпь мурашек, но… оставалось только сглотнуть, избавляясь от сухости во рту.
— Ксюш… — потер ладонями лицо, прогоняя остатки недавней неги и внимательно посмотрел на неё, тяжело вздохнув. Чувствовал себя скотом. Бессердечной, бездушной сволочью. Разве говорят об этом после столь чувственного секса?
— Да-а-а, — Ксюша то ли ещё не пришла в себя, то ли нарочно не видела его тревожности. Потом томно подняла глаза и… всё поняла. Сначала насторожила пробирающая до дрожи трепетность, с которой Денис прижимал её к себе, а потом и ставшее в один миг напряженным тело. Рука застыла в его волосах, затем безжизненно опустилась на каменные плечи. — Пора, да? — внутри разлился холод, прогоняя недавний жар. Будто выскочила на улицу в январские морозы полностью раздетой. — Ну, не молчи! — сжала тонкую ткань футболки, впиваясь ногтями в стальные мускулы. Голос осип от сжавших горло эмоций. — Мне нужно уехать?
Денис смотрел на неё задумчиво-отстраненный взглядом, собираясь с мыслями.
— Нужно, — согласился мрачно, подтверждая её догадку. Не думал, что будет настолько сложно. Неизвестность убивала. Сейчас уже не отступиться, не свернуть с выбранного когда-то по дурости пути. За свое стоило бороться до конца. Проявить сейчас слабину — значит стать мишенью в будущем. — В обед за тобой приедет человек Артака и поможет спрятаться. Когда всё закончится, я найду тебя и мы вместе поедем в Тбилиси.
Ксюша убито кивнула, помня о данном слове. Сейчас не время для слёз и концертов. Знала, на что соглашалась и если вернуть время вспять — снова бы согласилась. Единственное, что не давало смотреть на ситуацию трезво — беспокойство. Если она вынуждена уехать, значит, всё действительно очень плохо.
— Хорошо, — улыбнулась слабо, а у самой-то вот-вот слёзы потекут градом. Мысленно приказала успокоиться. Ему тяжелее в сто крат. Тут поддержать нужно, а не реветь белугой. — Надо, значит, надо. Только пообещай звонить. Мне достаточно будет только одного слова, и я согласна ждать сколько угодно.