В городе жестоких людей
Шрифт:
Денис виновато опустил уголки губ.
— Прости. У меня с собой мало нужной информации, но обещаю, что завтра к вечеру у тебя будет всё необходимое. Пойдем, — шагнул в сторону ютившейся под разлогой шелковицей лавки, — покажешь, на каких расчётах остановилась.
Ксюша впервые чувствовала себя не в своей тарелке. Не так она представляла их встречу. После пережитой нервотрепки хотелось испепелить его взглядом, презрительно фыркнув, а получилось, что потерялась от одного его голоса, не говоря уже о выразительных карих глазах, рассматривающих её настолько откровенно, что перехватило дыхание.
Не успела она присесть
— Теперь понятно, к кому ты так стартанула. — Протянула ключи, не сводя глаз с Ходакова.
Ксюша взяла оставленный на тумбочке брелок и заметно напряглась.
— Кстати, не сиди так открыто под балконом. Мамка увидит — раскурочит мозг по полной. Оно тебе надо?
Не шевельнулась, продолжая играть в молчанку, и Дашка, видя, что она не спешит её знакомить с Денисом, выжидающе сложила на груди руки.
— Даш, у тебя там картошка пригорит, — подсказала сухо, не понимая, чего она ждет. Лично она никогда не выходила к её друзьям, не желая навязываться.
Дашка недовольно развернулась и зашагала прочь, оставив после себя ощущение витающего в воздухе негатива.
— Ну и родственница у тебя, — произнес Денис, всматриваясь в выстроенные по обе стороны от подъезда ровные вертикали балконов, пытаясь определить, из какого именно ожидать ту самую неуравновешенную «мамку».
— А ты откуда знаешь? — удивленно моргнула, тоже подняв голову.
— Догадался. — Не спешил говорить, как увидел её в прошлое воскресенье. Неожиданная мысль заставила подскочить с лавки. — Слушай, а поехали в пиццерию? Я ужасно голоден. А там и поедим, и нормально поговорим.
Ксюша уставилась на него. Ей только по кафешкам ходить. И так на мели.
— В пиццерию?
— Да не бойся ты так! Я красивых девушек не ем, — рассмеялся, наблюдая за её реакцией. Другая бы на её месте уже давно сидела на мотоцикле, а эта ещё что-то думает.
— А я и не боюсь, — вскинула подбородок. — Я тогда переоденусь, — кивнула на свои потертые джинсы и тёмно-синюю толстовку. Рядом с Денисом чувствовала себя невзрачной замухрышкой.
— Не нужно. — Ходаков забрал у неё тетрадку и направился к Ducati. — Там, куда мы поедем, без разницы во что ты одета.
— Но мне нужно взять сумку!
— Зачем? Я угощаю. Считай это своего рода извинением.
Ксюша разрывалась между «да» и «нет». С одной стороны Денис, которого знала от силы три минуты, и с которым у неё общий курсовой проект, а с другой — не хотелось вот так сразу соглашаться, приписывая себя к лагерю поклонниц братьев Ходаковых. Стоило сделать выбор между репутацией и хорошей оценкой.
Денис принял её молчание за страх перед поездкой на мотоцикле, настолько она выглядела растерянной.
— Не бойся, — протянул ей шлем и перекинул ногу через сиденье, — я не буду разгоняться.
И вставив ключ в замок зажигания, убрал подножку.
Ксюша зачаровано наблюдала за его уверенными, отточенными действиями и будто поддавшись минутному порыву, нахлобучила на себя шлем. Денис похлопал по сиденью, приглашая сесть сзади и она послушно перекинула ногу, усаживаясь поудобней.
Как же Денису хотелось, чтобы она обхватила его руками, но Ксюша схватилась за боковые выступы, избегая с ним телесного контакта.
Надев и на себя шлем, улыбнулся, прекрасно
К пиццерии «Челентано» можно было доехать за пятнадцать минут, но он специально не спешил, будучи верным данному слову и не желая расставаться с невероятным ощущением, неожиданно накрывшим с головой. Так бы и ехал, не останавливаясь, куда угодно, лишь бы и дальше чувствовать обхват напряженных рук.
В пиццерии было немноголюдно. В основном это были старшеклассники и несколько семей, пришедших побаловать своих отпрысков итальянской вкусняшкой.
Всматриваясь в расположенное при входе зеркало, Ксюша пригладила волосы. Не верилось, что вот так просто, впервые села на мотоцикл к малознакомому человеку. И стоило признаться — ей понравилось. Хотя по началу испугалась, когда Денис пару раз едва не опрокинул их на обочину, но потом раскусила его уловку и страх испарился.
Денис прошел за дальний столик, снял с себя кожаную куртку и, накинув её на спинку стула, услужливо отодвинул соседний стул. Ксюша благодарно кивнула, стараясь не глазеть на представшие перед глазами замысловатые татуировки парня. Но сколько не отводила взгляда, всё равно возвращалась к чешуйчатым когтистым лапам, симметрично обхватывающих бицепсы обеих рук. Пришлось незаметно ущипнуть себя, заставляя переключить внимание на само помещение.
Через тонированные стекла приглушенно просвечивалось яркое солнце, представляя возможность беспрепятственно глазеть на проходящих мимо горожан. В фоновом режиме играла музыка, позволяя спокойно общаться с собеседником. Все стены были увешаны семейными фотографиями, что делало интерьер по-домашнему теплым и уютным.
— Ты, какую пиццу любишь? — Денис открыл меню, знакомясь с обновленным списком.
Ксюша сдвинула плечами.
— Мне без разницы. Лишь бы грибов было побольше.
— Замётано, — подмигнул он, подзывая официанта. — Серёж, а организуй-ка нам грибную пиццу с баварскими колбасками, и чтобы шампиньонов было побольше.
Парень понятливо кивнул и тот час удалился.
— Может, пока будем ждать заказ, пройдемся по курсовой? — робко поинтересовалась Ксюша. Приехала ведь за этим, да и одно другому не помешает.
Денис охотно согласился, пересев к ней поближе и на целых двадцать минут выпал из реальности, вдыхая едва уловимый аромат то ли шампуня, то ли геля для душа. Нравился ему такой запах. Ненавязчивый. Свежий. Чистый. Как и сама девушка, сосредоточенно объяснявшая суть проекта. Честно? Нихрена не слышал. Только то и делал, что по-дебильному улыбался и не сводил глаз с мягких губ. В голове вихрем проносились откровенные картинки, на которых Аврахова занималась с ним сексом в разных позах. Будь она не так увлечена застопорившимся на недостающей цифре расчётом — давно бы уже всё поняла. Догадалась бы по налившимся темнотой глазам, по жадному, изголодавшемуся взгляду, что этому парню сейчас не до экономики предприятия. Ему бы наброситься на неё с поцелуем, почувствовать её тело, отдачу. Почему-то был уверен, что она чистая и невинная. Эта мысль не давала покоя, заставляла чувствовать себя подонком, вызывая чувство омерзения к самому себе.