В гостях у Перуна
Шрифт:
Уразумевая, что те самые бандюганы находились очень близко, женщина старалась говорить негромко, но эмоционально.
– Принести в жертву, как агнца божьего, чтобы избавиться от меня. Да? Ирина, Ирина, ты видишь? Видишь, с кем ты собралась связать свою жизнь? Нет. Я не допущу этого. Не допущу! Он нам не пара. Он же хотел меня убить.
– Ну, мама,– единственное, что успела вставить в этот поток подруга.
– Да, да, да. Убить. Чужими руками, чтобы его руки были чисты от моей крови. Но я не дурочка с переулочка, этот орешек мне по зубам,
Гриша, которому была дана великая сила по успокоению Софочки, почему-то не встревал в ее излияния. Но мне они изрядно поднадоели.
– Значит, так,– превысила я допустимую громкость, надеясь на то, что меня не услышат мужчины у джипов, и это послужит «валерианой» для женщины.– Направление нам известно. Пора трогаться в путь. А той, которой хочется поболтать, может остаться прямо тут и продолжать выяснения отношений, ну, например, с ночными обитателями леса. Думаю, никто не воспротивится этому?
Мой вопрос повлек за собой кучу отзывов в поддержку моего предложения. Даже верная дочь не произнесла ни слова в защиту своей матери. Рот Софочки резко захлопнулся, издав, клянусь, самый настоящий «Хлоп»!
Отползая в том же порядке, что и приползли, через некоторое время, мы поднялись на ноги. Достаточно долгое передвижение на животе сказалось на способности ходить, нижние конечности заплетались и постоянно обо что то цеплялись.
– Блин. Я, кажется, ходить разучилась,– наклонилась Света, чтобы дотронуться до ног и убедиться, что они на месте.
– Не говори,– засмеялась Марина.– Та же проблема.
Трудности, которые выпали на долю нашего сообщества, со стойкостью переносили все. В том числе и дети. За все то время, в течении которого в наших организмах содержание адреналина зашкаливало, побивая все рекорды, Мишка с Натальей вели себя очень достойно и послушно, как настоящие скауты или пионеры. И если они еще не были ни теми и не другими, то мы их непременно примем в ряды юных борцов, как только выберемся из этой западни (если не подумать еще хужее).
– Кажется, я что-то вижу,– закричал неожиданно Гриша, который, как и прежде, шел во главе со своим прожектором.
За этот окрик Грише следовало бы врезать, так я испугалась, но только благодаря хорошей новости, которая вернула мне радость бытия, я ему это простила. И даже готова была расцеловать. Но только в первый момент. Во второй момент это желание исчезло, как и лес, с доброжелательностью расступившийся перед нами.
Мы очутились сразу же на улице, где перед нами, с двух сторон, предстало несколько домов, контуры которых ясно вырисовывались, подсвечиваемые луной. Сколько их было в общем количестве, я просчитать не имела возможности, потому что уличные фонари, как это принято повсеместно (все-таки мы же живем в век техно и нано технологий) отсутствовали совершенно. Что же это была за деревня, если и в окнах одного из дома виднелся огонь не от лампочки, а от свечи?
– Мы точно незаметно не прошли через какой-нибудь портал
– Я уже не уверен,– мужская солидарность Ивана была мне понятна.– Что-то здесь не так.
– Что не так?– закрутила головой Ирина.– Дома, как дома. Деревянные. Из бревен, с крышами и дверьми.
– Тишина, аж, слух режет. Как будто все вымерли,– высказалась о своих ощущениях и Александра.
– А ничего, что ночь на дворе? Все спят,– взялась защищать неизвестное поселение Света, словно испугавшись, что если она этого не сделает, мы развернемся и уйдем обратно в лес.
Но тут, как бы противореча Саше, в самом ближнем от нас доме загавкала собака, почуяв нас.
– А, вот, и первые признаки жизни,– обрадовался Сергей Анатольевич.– Туда и постучимся.
Уставшие и измученные, мы, собрав последние силы «в кулак» (если его можно было соорудить из пальцев на ступне), подошли к невысокой калитке не из штакетника, а простых палок, обвязанных между собой веревкой.
– Знаете, я подумал, что не стоит идти всем. Должен пойти кто-то один, иначе мы испугаем хозяев, нагрянув толпой,– остановил всех следователь, вытянув руку на манер шлагбаума, перегораживающего вход.
– Верно,– поддержала его Ирина.– И кто им будет?
– Не знаю. Как решим,– ушел от конкретного ответа Сергей Анатольевич.
– Ну, давайте еще и по этому поводу устроим голосование. Нам же скучно. Мы же тут стоим, черти где, и бездельем маемся,– не сдержала Марина сарказма, а я готова была повыколупливать этой влюбленной парочке, состоящей из следователя и его подруги, глазенки.
– Серега, давай без фанатизма, не на выборах. Иди уже,– слегка разозлился и брат.
– Да,– не смолчала и Света.– Сил терпеть нет, как спать хочется.
– И есть,– пробубнил Мишка.
– И пить,– дополнила Наталья.
Высказывания детей сработали, как боек на винтовке, заставив двигаться Сергея Анатольевича со скоростью пули. Он уверенно толкнул калитку, которую никто не запер на засов, и быстрым шагом подошел к двери дома, миновав невысокое крылечко. Мы снова оказались в роли ожидающих результата переговоров нашего бессменного и незаменимого делегата.
Сергей Анатольевич постучал в дверь. Отозвалась ему только тишина. Он постучал еще раз, но уже громче. И опять тишина была единственной, кто откликнулся на его настойчивость.
– Сережа,– оглушила окружающий мир Ирина.– Попробуй ногой.
– Лучше, в окно,– влезла с советом Софочка.
– Ногой? В окно?– не понял следователь своих женщин (бедный, как же ему тяжело).– Но я же разобью стекло.
– Да, тьфу, на тебя. Бестолочь,– недовольство из уст мамы Ирины прозвучало только для нас, а для будущего зятя она предпочла другой набор словосочетаний.– Рукой. Постучи в окно рукой.
Но в доме, разбуженные больше шумом от общения родственников, чем от вежливых признаков воспитания следователя, окно открылось само.