В гостях у сказки, или Не царевна лягушка
Шрифт:
— Сразу видно, что не в свой час девка родилась, — отмерла Яга, с жалостью поглядывая на малахитовую статую. — За что не возьмется, все у нее через задницу. Ни замуж выйти нормально не может, ни аферу провернуть. Даже с именем не повезло. Видать еще в утробе материнской сглазили.
— И чего делать? — тихонько спросила Любава.
— Уж и не знаю, — созналась Яга. — Одно скажу, отчитать Феогниду уже никто не сможет. Судьбу менять надобно.
— Ага, — моргнула Люба. — Это в глобальном смысле, да? А сейчас-то как поступим?
— Сейчас только в ручей, —
— Только не я, — первым отбоярился от нежданной радости Горыныч. — Мне и прошлого раза за глаза хватило.
— Разберемся, — пообещал Аспид. — Скликай домовых, Платоша. Нас ждут великие дела.
— Можно, мы с Хельгой не пойдем? — спросила Маша. — Время позднее, малышке спать пора.
— Мы тоже останемся, — определилась Люба. — Злату с Вовчиком надо не только отмывать, но и утихомиривать. Очень уж разгулялись, а подъем завтра ранний.
— Ладно, — тяжело вздохнул глава семьи, — придется нам с Аспидом самим разбираться с делами. Все-таки подданная другого государства это вам не жук начихал.
— Я пойду, хорошие мои, — допила чай Яга. — Пригляжу за вами, а может и подмогну чем.
Успехом поход в Велесову рощу не увенчался. Феогнида не расколдовалась. До самого утра пролежала в ручье, и хоть бы хны. Как бьла малахитовая, так и осталась. Самое интересное, что процесс раскаменения запускался. Вытащенная из воды, вытертая насухо статуя начинала обратное превращения. Малахитовому сарафан на несколько мгновений становился шелковым, белели девичьи руки, высокая грудь поднималась, делая первый вздох… и все. Ярко вспыхивало медовое пятно, оставленное летающей тарелкой, и Медной горы Хозяйка вновь становилась каменной.
— Н-да, — склонила голову на бок Яга, наблюдая за этими метаморфозами, — дела…
— И не говори, нянь, — поддержал ее Аспид, спинным мозгом чувствуя, что не последнюю роль в случившемся играет его свежеобретенная дочура.
— А чего зазря говорить, — мирно согласилась ведьма.
— Аспид, — делая знак домовым вернуть гостью в ручей, позвал Кащей, — ты, когда к варягам соберешься, меня с собой не забудь прихватить.
— Че так? — наблюдая за погружением Феогниды, спросил тот.
— Размяться хочется, — пожаловался Кащей. — Устал я в тереме среди писцов да баб, душа веселья просит.
— Раз так, поедем.
— Верно говорите, детушки, — похвалила великовозрастных воспитанников Ягишна. — Надобно басурманам этим подробственно объяснить, какие имена драконьим дочкам давать можно, а какие нельзя.
— Растолкуем, нянь, — размял пальцы Аспид. — Навсегда запомнят, что девам, ведущим свой род от Черногобога (повелитель царства мертвых) и Мораны (богиня Зимы и Смерти) давать имена, с Навьим царством связанные. (Аспид имеет в виду, что имя его дочери означает — Посвященная Хель. А Хель, как известно, богиня смерти у скандинавов. Вот и получается, что малышка Хельга слишком тесно связана с миром мертвых. Оттого ее колдовство отличается
— Кровавыми слезами умоются, — мечтательно прижмурился Кащей.
— Вот и ладненько, — с гордостью поглядела на него Яга. Мол, вон какого я орла вырастила, полюбуйтесь.
— Насчет умывания, — напомнил о наболевшем Аспид. — Что делать будем? Неужели придется поездку откладывать? Маша меня убьет.
— Гляди, какая грозная стала, — поджала губы Ягишна. — А с другой стороны оно и правильно. Нечего время тянуть. Когда еще статуя наша расколдуется…
— И расколдуется ли, — почесал в затьлке Кащей. — А кровь Сирина на последнем издыхании.
— К тому же с такой брехливой девкой у медведей делать нечего. Они лжу терпеть не могут, — подтвердила Яга.
— Значит, без Феогниды отправляемся, — повеселел Аспид, которому каменная гостья хуже смерти надоела. — Я рад, — признался он.
— И я, — подмигнул Кащей.
— А я об таких глупостях говорить не собираюсь, — отбоярилась Яга. Во и гадай, что имела в виду старая ведьма. То ли дразнилась, то ли намекала, что расслабились ее воспитанники, бог весть. В любом случае со своими любимыми мальчиками спорить она не собиралась, единственное, отговорила пост в святилище оставлять. Потому как грех это, а еще оскорбление богам и потворство блуду.
— А блуд-то причем? — не понял Кащей.
— В полу версте отсель скит Устиньин располагается. Там голубицы ее науки постигают. Им рядом бивак стрелецкий без надобности.
— А как же тогда? — Аспид указал глазами на лежащую в ручье малахитовую статую. — С лешими договоримся?
— С ними с голубчиками, — согласилась Яга. — Пусть присмотрят за изваянием. А еще я Устинью предупрежу, чтоб в курсе бьла.
— Вот и ладушки, — обрадовался Кащей. — Ну что, по домам?
— Вы ступайте, а я подруженьку Устинью навещу, последними новостями поделюсь.
С тем и распрощались.
— Волнительно мне, — шагая по тропинке, открытой лешими, вздыхала Меланья поутру.
— Я тебя прекрасно понимаю, — зевнула идущая рядом Маша. — Но думаю, что ты зря волнуешься.
— Зля, — поддержала ее Хельга, вызывая улыбки окружающих. Очень уж забавно выглядела малявка, со всеми удобствами устроенная в легком заплечном коробе.
— Уж прям, — не поверила упертая Малашка.
— Ладно, — Марья зевнула еще разок, — Извини, не выспалась совсем, все Аспида ждала, — смущенно призналась берегиня. А он всю ночь гниду намывал, только к завтраку заявился.
— Каша сегодня сильнейшая была, — облизнулась не пропускающая ни слова из интересной беседы Василиса. — Со взбитыми сливками и земляникой.
— Да, — уронила Хельга. — Ням.
— Завтра с малиной сделаем, пообещала сладкоежкам Маша и вернулась к прерванному разговору. — Давай подумаем над возможными испьп" аниями вместе.
— Давай, — со вздохом согласилась Меланья.
— Отлично, — жизнерадостно улыбнулась Маша. — Для начала заметим, что испытания должны быть чисто формальными.