В гостях у спящих. Лесовик
Шрифт:
— А я?.. А мне?.. — едва не со всхлипами донёсся жалобный голос Хрюши. Ну вот как я мог забыть про секача, бессердечная я скотина? Тут же отыскал какую-то стороннюю посудину, куда и нагрузил от души несколько порций.
— Лицо, надо бы ещё баночек каких-нибудь, чтобы разливать порции и складывать вдоль стены для хранения.
— Угу, — шевеля челюстями, пробурчал тот.
— И печь надо бы сделать.
— Угу…
— И сковороду принести
— Угу…
— И ты мне миллион золотых должен.
— Угу… Чего??? — возмутился эльф, когда осознал последнюю фразу, — С какой это радости?
—
Ко мне подошёл тролль и, смахнув несуществующую слезинку с глаза, обнял меня:
— Я тобой горжусь, ты истинный ученик тролля. Пусть нет у тебя благородной шерсти платинового оттенка и ростом ты не удался, но в тебе есть истинное чувство юмора. Так держать!
Тролль в порыве нежности обнял меня так, что у меня кости затрещали. После этого нас обоих опалило огнём. Мне-то уже привычно, а троллю пришлось несладко. У них вроде как чувствительность к огню повышенная. В общем, его благородная шерсть платинового оттенка во многих местах выгорела, прежде чем ему удалось сбить пламя.
— И что это было? — с явным наездом поинтересовался он.
— Мой костюмчик усовершенствовали, — просто ответил я.
— Пожалуй, не хочется мне тебя больше обнимать. Ты, конечно, молодец, но мне моя шкура чрезвычайно дорога, хотя бы из чувства прекрасного.
— Ох, какие нежности: обнимашки, муси-пуси, ня-ня-ня, ми-ми-ми, — улыбаясь во все тридцать два зуба, просюсюкал Сирано.
— Уймись ты уже, не видишь разве: у них любофф, — это уже Грум Бараш присоединился.
Степашка не стал заморачиваться, подошёл к ним и стукнул их лбами. После чего бар их жизни просел где-то на четверть, думается, приложил он их очень неслабо.
— Почувствуйте нашу любовь, — поделился с ними частичкой своей теплоты Степашка и принялся за новую порцию.
— Похоже, Степашка не в восторге от ваших намёков, — заметил Бармаклей, — Лесовик, а что он, кстати, сказал?
— Он сказал: «Почувствуйте нашу любовь».
Сирано переглянулся с Грум Барашем, после чего выдал:
— Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь…
— Это откуда? — поинтересовался Грум Бараш, потирая шишку на лбу.
— Грибоедов: «Горе от ума», — ответил я вместо Сирано.
— Ну надо же! — всплеснул тот руками, — Вот откуда ты такой интересный нарисовался? Современные цитаты ни в какую, а классику всю чуть ли не наизусть знаешь? Ты что, в монастыре жил с уклоном в русскую литературу?
— А может он живёт отшельником в библиотеке? Там же телевизоров нет… — высказался Грум Бараш.
— Нет, маловероятно, — заметил Бармаклей, — Да и потом, библиотек нынче осталось настолько мало, что пускать кого-то там пожить вряд ли будут. И библиотекари чисто звери: нельзя шуметь в библиотеке; с книгами обращаться бережно, пальцы не слюнявить при переворачивании страниц; в читальный зал в грязных ботинках нельзя и в библиотеку тоже; как вам не стыдно настолько задерживать книгу, её же и кроме вас много кто хочет прочитать, вы не один; эта книга только в читальном зале!
Надо думать Бармаклей перечислил всё, что он выслушал при посещении библиотек. Судя по всему, у него много накопилось… К нему подошёл Сирано, мягко приобнял за плечи и утешающее сказал:
— Не переживай, друг, им уже отомстило время. Их поголовье неуклонно сокращается, эти злобные существа вымирают, и их скоро занесут в красную книгу. Жизнь оказалась к библиотекарям безжалостнее, нежели они относились к тебе. Так что ты, можно сказать, отомщён самим провидением.
Бармаклей раздражённо вырвался из объятий друга и начал отповедь:
— По-твоему это смешно? Библиотекари, конечно, злыдни ещё те, но они просто защищали книги. Книги для них — нечто святое и беззащитное, а ты над этим стебёшься. Эх…
Бармаклей махнул на Сирано рукой и, подхватив свою кирку, побрёл к жиле. Сирано почти тут же отправился за ним. Что-то они ещё обсуждали, но слышно не было, да и не прислушивался я особо, тем более что Степашка уже наелся и собрался уходить.
— Куда собрался?
— Туда, — тролль ткнул в направлении зала, где он гонялся за эльфами.
— Мерки-то я с тебя до сих пор не снял.
— Ах да, мерки. Ну давай, снимай свои мерки.
Где-то за полчаса я управился с измерением тролля во всех нужных областях и плоскостях. Честно говоря, думал, что провожусь гораздо дольше. Заметно поскучневший за время обмеров тролль радостно сбежал от меня избивать бедных эльфов, которые прямо-таки изнывали от безделья, по его словам. Я же принялся пересчитывать выкройки исходя из размеров тролля. После этого перерисовывал контуры на ткань. Не могу сказать, что у меня хорошо получалось, жутко не хватало лекал. Хорошо, что у меня оставался ещё мой набор мелков, а то прямо и не знаю, чем бы я на ткани рисовал вообще. Надо будет в следующий раз озаботиться и прикупить ещё, уж больно нужной вещью они оказались.
А вот что я не догадался купить, и чего у меня не было, так это ножниц. И как спрашивается раскраивать ткань без них? Ножом вырезать? Нет, это бред… Может у кого из моего будущего клана ножницы имеются?
Ни у кого ножниц не было. Грустно. Хрюша тоже отрицательно покачал головой, хотя на него я вообще не рассчитывал. Ножницы нашлись у Степашки. Жутко интересно, а что у него ещё есть? Вернее, не так: чего у него нет?
Дальше обычная процедура шитья. Сшивание уже раскроенных частей. Первый блин ожидаемо вышел комом. Система его без всякой жалости так и окрестила:
Комковатое криво скроенное и так же криво сшитое подобие фрака плохого качества. Эффект: вызывает жалость у окружающих. Вес 5 кг. Прочность 20/20. Требования: отсутствие брезгливости.
Требования к одежде меня просто убили. Это ж сколько сарказма разработчики вложили в свою игровую систему? Нет, я не такой уж великий мастер кройки и шитья, каковым себя уже расписал в мечтах, но нельзя же так насмехаться-то! Впрочем, надо сказать, что даже несмотря на такой не шибко удачный опыт система в общем отреагировала положительно и вместе с насмешками немного повысила мой уровень профессии портного, и теперь до второго уровня старшего ученика мне не хватало каких-то пяти процентов. Ну что ж, дело само с места не сдвинется и надо заниматься самым важным делом для портного: распарыванием и соединением деталей заново, предварительно наметив мелом недочёты.