В ходе ожесточенных боев

Москва — Ачинск 2002 — 2005 гг.

Почему я решил сочинить этот роман? Отвечу: на то есть ряд причин. И одна из них стара как мир. Человеку свойственно творить. Ему свойственно реализовывать свои креативные способности, выражать свою созидательную сущность или Самость. Как и у кого это получается, насколько хорошо или плохо, талантливо или бездарно, это уже другой вопрос. Главное, человеку свойственно творить. И мне как представителю гомо сапиенс тоже хотелось

Вторая причина, побудившая меня взяться за перо, это мои бывшие одноклассники по школе-интернату, которые в результате криминальных разборок оказались на городских погостах. И те, одноклассники и знакомые, кто вовремя завязал с криминалом. Я хотел вспомнить о некоторых из них. Описать их короткую трагическую жизнь, жестокую и по сути бессмысленную. Показать ее без прикрас. И тем самым предостеречь нынешнюю молодежь, что грезить бандитской романтикой и смотрит бандитские сериалы, о пагубных последствиях этой жизни.

Третья причина. Чтобы внести свою лепту в описании различными авторами современной истории российского криминала. Бродя по столичным магазинам, в разделе «детективы» я видел много книг о наших преступных группировках, сообществах, бригадах и отдельных бандитах. Ореховские, солнцевские, баумановские, медведковские, питерские, казанские, рязанские, тольяттинские, уралмашовские…Москва, Санкт-Петербург, Западная часть России, Урал. А где же красноярские, иркутские, братские ОПГ? Где Сибирь криминальная? В современную расстановку российских криминальных сил они внесли свою скромную, но кровавую лепту. Не секрет, что в Москве существовали и поныне существуют красноярские бригады, ОПС и ОПГ. И что некоторые известные олигархи пользуются их услугами в решении своих финансовых проблем. Достаточно почитать в «Московском комсомольце» за 2003 год статьи о смене владельцев «Ингосстраха» и «Автобанка» с помощью красноярского криминала. Упоминались авторитеты Боте, Радик, Политик и другие. Можно вспомнить и о красноярском авторитете Анатолии Францкевиче по прозвищу Француз, помощника депутата Госдумы от ЛДПР. В 1997 г. на Кутузовском проспекте его «Мерседес» буквально разнесло от бомбы, начиненной тротилом.

А кто не знает скандально известного красноярского бизнесмена Анатолия Быкова? Достаточно было статей и репортажей о нем. «Лефортовский узник», «алюминиевый король», «теневой магнат»… Даже книга о нем вышла. «Охота на Быкова». Автор ее — эпатажный писатель Эдуард Лимонов. Нельзя не вспомнить и главаря саяногорских киллеров Татаренкова (Татарин) в купе с другим руководителем убийц по найму Лаптенка, которые помогали алюминиевому королю наводить порядок в крае в девяностые годы. Пулями, удавками и ножами.

Хочу сразу заявить, что один из персонажей моего романа Тимофей — это не Быков. Тимофей — это собирательный образ. Просто, в описании образа сибирского авторитета я использовал некоторые факты из жизни бывшего главы КрАЗа, хорошо известные всем по газетным статьям и телевизионным репортажам. А другой персонаж романа Ник — главарь киллеров — это не Татаренков, и не Лаптенок, а другой реально существовавший когда-то сибирский авторитет.

И, наконец, четвертая причина. Хотелось запечатлеть некоторые эпизоды из современной истории сибирского края, в основном, из криминальной. Считаю, что этот роман можно смело назвать криминально-историческим. Ведь в судьбах многих героев отразилась эпоха Великого застоя и лихое время Перестройки. И пусть события романа происходят в недавнем прошлом, прошлое это уже прочно вошло в современную историю. Хроника многочисленных и кровавых криминальных войн на постсоветском пространстве это — уже ИСТОРИЯ! Пусть некрасивая, жестокая, убогая и страшная, но все же — ИСТОРИЯ! И от нее нам никуда не деться!

Для соблюдения достоверности описываемых событий и придания некоторой документальности роману, я старался использовать жизненный материал. Некоторые события, случаи, истории и происшествия происходили в реальности. Также не выдуманы и биографии героев. Почти все персонажи имеют прототипов. Правда, я изменил имена, фамилии, клички, переместил бригаду киллеров из одного города в другой, московских заказчиков алюминиевого передела N2 я заменил на доморощенных, красноярских. Часть материала почерпнул из документальных книг, прессы и телевидения.

В процессе написания романа появлялись все новые и новые факты по интересующей меня теме. Некоторые из них я включил потом в книгу. Например, в передаче «Момент истины», промелькнула информация о том, кто и зачем послал вора в законе Мустафу «смотрящим» в Минусинск. Я был знаком с одним из участников тех событий. Ему дали восемь лет. В романе есть его прототип. О судьбе остальных киллеров я упомянул в начале повествования. Им действительно было лет по восемнадцать. Шапочно я был знаком и с теми, кого киллеры убили.

Я сам, когда мне было двадцать лет, стоял на скользкой дорожке криминала, но вовремя тогда завязал. Об этом эпизоде я тоже упомянул в романе.

Можно обозвать этот опус криминальными байками Сибири, но за этими историями стоят реальные и конкретные люди. В тоже время этот роман я прошу рассматривать как художественно-литературное произведение. Я сочинил сюжет. Кое-что я преувеличил, придумал и приписал своим героям. Сгустил краски, добавил крови, остроты. Моя книжная война — это литературное сращение двух реально происходивших в крае алюминиевых войн: кровавого передела 90-х годов и мирного передела конца века.

Некоторые люди, прочитав мой роман, бросают в мой адрес гневные упреки. Дескать, я в своем произведении восславляю бандитов, и что сей опус — акафист преступности. Нет, уверяю вас, это сочинение — не акафист преступности, не псалмы, не хвалебная песнь и не ода, это неприглядная констатация факта наличия ее в нашей стране. А тезис: «мафия бессмертна», к сожалению, пока в наши дни остается верным. Верно и то, что бандит — это не состояние души, а профессия, денежная, но опасная. Со своими издержками и сложностями. Где порой «ударный и героический» труд наемного рабочего оценивается работодателем очень «щедро»: выстрелом в голову или ударом ножа в бок. Извините, но я не мог при изложении своего повествования от лица бандита, не мыслить как бандит. Я должен был, должен, влезти в его шкуру, изучить его сленг, понять его психологию. И только. Я не восславляю бандитов, я сочиняю о них.

Надеюсь, что это произведение найдет широкий отклик у читателей, любителей криминального жанра. И последнее. Сведения, содержащиеся в книге, по мнению автора, не могут быть использованы в материалах следствия и суда.

Злата Прага находилась в отпуске.

Зацепившись за шпили зданий, белые облака загорали на ослепительном июньском солнце. Сквозь прогалины небесных странников проглядывала яркая синева. Летний день тихо и неторопливо змеился по лабиринтам старинных улочек. На крышах домов ворковали жирные голуби. Извечные враги голубей — мордатые коты с пушистыми и лощеными боками, безмятежно развалившись на кровле, жмурились и мурлыкали.