В И Ленин
Шрифт:
Может быть, я ошибаюсь, но мне казалось, что беседовать со мною Владимиру Ильичу было приятно. Он почти всегда предлагал:
– Приедете - позвоните, повидаемся.
А однажды сказал:
– Потолковать с вами всегда любопытно, у вас разнообразнее и шире круг впечатлений.
Расспрашивал
– Чего вы ждёте от неё?
Я говорил, что жду много, но считаю совершенно необходимым организацию литвуза с кафедрами по языкознанию, иностранным языкам - Запада и Востока, - по фольклору, по истории всемирной литературы, отдельно - русской.
– Гм-гм, - говорил он, прищуриваясь и похохатывая.
– Широко и ослепительно! Что широко - я не против, а вот - ослепительно будет, а? Своих-то профессоров у нас нет по этой части, а буржуазные такую историю покажут... Нет, сейчас нам этого не поднять. Годика три, пяток подождать надо.
И жаловался:
– Читать - совершенно нет времени!
Усиленно и неоднократно подчёркивал агитационное значение работы Демьяна Бедного, но говорил:
– Грубоват. Идёт за читателем, а надо быть немножко впереди.
К Маяковскому относился недоверчиво и даже раздражённо:
– Кричит, выдумывает какие-то кривые слова, и всё у него не то, по-моему, - не то и мало понятно. Рассыпано всё, трудно читать. Талантлив? Даже очень? Гм-гм, посмотрим! А вы не находите, что стихов пишут очень много? И в журналах целые страницы стихов, и сборники выходят почти каждый день.
Я сказал, что тяготение молодежи к песне - естественно
– Ну, что стихи легче прозы - я не верю! Не могу представить. С меня хоть кожу сдерите - двух строчек не напишу, - сказал он и нахмурился.
– В массу надобно двинуть всю старую революционную литературу, сколько её есть у нас и в Европе.
Он был русский человек, который долго жил вне России, внимательно разглядывал свою страну, - издали она кажется красочнее и ярче. Он правильно оценил потенциальную силу её - исключительную талантливость народа, ещё слабо выраженную, не возбуждённую историей, тяжёлой и нудной, но талантливость всюду, на тёмном фоне фантастической русской жизни блестящую золотыми звёздами.
Владимир Ленин, большой, настоящий человек мира сего, - умер. Эта смерть очень больно ударила по сердцам тех людей, кто знал его, очень больно!
Но чёрная черта смерти только ещё резче подчеркнёт в глазах всего мира его значение, - значение вождя всемирного трудового народа.
И если б туча ненависти к нему, туча лжи и клеветы вокруг имени его была ещё более густа - всё равно: нет сил, которые могли бы затемнить факел, поднятый Лениным в душной тьме обезумевшего мира.
И не было человека, который так, как этот, действительно заслужил в мире вечную память.
Владимир Ленин умер. Наследники разума и воли его - живы. Живы и работают так успешно, как никто, никогда, нигде в мире не работал.
Июль 30 г.