В Индии
Шрифт:
Был поздний вечер, темно, но несмотря на это на аэродроме нас провожало очень много народу.
Попрощавшись с мадрасскими друзьями, летим в Дели.
После жаркой погоды, к которой мы привыкли на юге Индии, в столице страны, Дели, нам показалось прохладно. Впрочем, холодно было не только нам, северянам, но и местным жителям. По вечерам на улицах старого города можно было видеть, как бездомные полуголые люди руками сгребают мусор в костры, чтобы хоть немного согреться.
В Старом Дели есть замечательные памятники старины — «Красный форт», крепость и дворец Шах-Джехана, одного из императоров эпохи Великих Моголов. Сооруженный несколько сот лет назад из песчаника красноватого цвета (отсюда, вероятно, и название), «Красный форт» и сейчас привлекает внимание своим красивым
Перед входом в форт, под длинной аркой-туннелем, расположены небольшие лавчонки, где торговцы продают изделия из слоновой кости, серебра, меди и дерева.
Одним из величественных памятников современного Дели является грандиозный храм, посвященный богине богатства и плодородия Лакшми. Он построен в 1938 году крупнейшим индийским миллионером Бирлой и стоил около ста миллионов рупий, несмотря на дешевые рабочие руки. Строили храм четыре года. В качестве материала для храма использовали красный и розовый мрамор. Храм сделан в несколько модернизированном виде. Сад храма украшен большими изваяниями богов, слонов, тигров, священных коров, обезьян и других животных. Это своеобразный мраморный «зоологический» сад, композиционно интересно выполненный. Но самое примечательное — это то, что, кроме молитвенных помещений, по краям двора устроены гимнастический и читальный залы с книгами и газетами, буфет, в котором можно закусить и выпить прохладительные напитки…
Во время пребывания в Дели состоялось несколько наших встреч с представителями индийского правительства и дипломатического корпуса, со студентами русского факультета Делийского университета. В университете присутствовало свыше полутора тысяч студентов, профессора, ректор.
Отвечая на приветствия студентов, я говорил, что нам приятно было слушать в индийском университете города Дели речи на нашем родном русском языке. Рассказывая о своих будущих творческих планах, я не совсем правильно сформулировал свою мысль. Вместо того чтобы сказать, что я ставлю задачей вторую половину своей сознательной жизни работать еще лучше, я оговорился и сказал, что ставлю задачей вторую свою жизнь работать еще лучше. После дословного перевода этой моей заключительной фразы в зале раздался гомерический хохот и аплодисменты. Студенческая аудитория могла бы подумать, что советский артист верит в свою загробную жизнь, как и многие индийцы. Но все поняли, что это была моя оговорка и что ее не исправил переводчик.
Когда мы прощались с большой, полуторатысячной аудиторией, зал стоя приветствовал посланцев Страны Советов. Один из студентов воскликнул на хорошем русском языке: «Да здравствует дружба народов Индии и Советского Союза!»
Интересный прием устроил для нас секретарь министерства иностранных дел Индии г. Кришна Менон. Мы поехали к нему. В комнате сидели национальные музыканты и гости. Вошел главнокомандующий индийской армией генерал Кариара, человек очень высокого роста, с небольшой сединой, в смокинге.
Хозяин представил нас своей супруге, одетой в красивое сари. Сам он был в наглухо застегнутом черном сюртуке и снежно-белых легких брюках.
Завязался общий разговор. Слуги зажгли камин, и приятное тепло наполнило комнату, согревая нас в этот вечерний час.
После ужина, прямо на полу, на ковре и на подушках, разместились музыканты во главе с Равиндра Шанкаром, братом знаменитого балетного артиста Удау Шанкара, искусством которого мы восхищались в Калькутте.
Я приготовился слушать классическую индийскую музыку, с интересом разглядывая музыкантов и инструменты. Большой басовый инструмент одного артиста своим грифом почти достигал потолка. Этот инструмент был настроен в одной тональности и не изменял ее в продолжение всей игры. Рядом сидели флейтисты и барабанщики, а посредине сам Равиндра Шанкар с большим инструментом «ситар» в руках, напоминающим нашу гитару, но с двумя грифами и многочисленными колками. Вступление начали барабанщики,
Шанкар — музыкант-импровизатор. Он играет большие музыкальные фразы, и его мелодию подхватывает весь ансамбль. Из плавных ритмов Шанкар переходит в убыстренные, и барабанщики резкими ударами подчеркивали эти ритмы, в такт им покачивая головами.
Индийцы и мы с наслаждением слушали музыку.
После выступления оркестра играли только солист и барабанщик, показывая оригинальные переходы от медленных темпов к убыстренным.
Все присутствующие горячо аплодировали музыкантам. Когда я беседовал с Равиндра Шанкаром о его искусстве, он сказал:
— Да, это импровизация, на ней основана наша индийская классическая музыка. Ее очень любит наш народ. Однако она доступна лишь немногим…
Когда я заметил, что все исполнение проходит в одной гармонии, что было бы гораздо интереснее перейти в другую, потом в третью гармонию и потом вернуться к первоначальной, Шанкар ответил:
— К сожалению, мы вынуждены импровизировать в очень узких рамках тональности.
В зале стояло пианино светловато-коричневого тона, никак не подходившее к общему красивому убранству комнаты. Хозяин дома попросил меня что-нибудь сыграть на пианино.
С волнением сел за пианино и начал играть то место из оперы Мусоргского «Борис Годунов», в котором великий композитор так изумительно воспроизводит звон колоколов. На присутствующих моя игра произвела большое впечатление, и, как мне потом говорили товарищи, национальные музыканты пристально следили за моими руками и пальцами, переглядываясь друг с другом. Затем исполнил два отрывка из оперы Римского-Корсакова «Снегурочка» и в заключение сыграл сон Раймонды из балета Глазунова.
Я волновался, никогда у меня не было публичных музыкальных выступлений, играть мне приходилось лишь дома, к тому же в последние годы я совсем забросил занятия музыкой из-за недостатка времени. Но, видимо, чувство большой ответственности помогло мне сосредоточиться, и я не допустил грубых ошибок, а мелкие погрешности, наверно, не дошли до слушателей.
Мне аплодировали, благодарили, и когда создалась непринужденная и веселая атмосфера, я показал несколько хорошо знакомых мне фокусов с «исчезновением» пальцев, с «удлиненной» рукой. Фокусы у гостей имели большой успех.
Наше пребывание в Индии подходит к концу. Нам советовали познакомиться с достопримечательностями Индии — древним городом Джайпуром — и посмотреть известный памятник индийского зодчества мавзолей Тадж-Махал в Агре.
К Джайпуру едем по хорошему шоссе. Обгоняем большое стадо слонов с погонщиками. Слоны возвращаются из Дели после парада в честь празднования Дня Индийской республики. Слоны уже идут восемь дней и все никак не дойдут к себе в Джайпур.
Подъезжаем к полуразрушенному и почти необитаемому древнему городу, раскинувшемуся на холмах. Город опоясан высокими крепостными стенами с большими сторожевыми башнями. Джайпур — столица князей Раджастана, в прошлом — область наиболее упорного сопротивления иноземным завоевателям Индии, приходившим с севера. Проехав древний мертвый город, через большие ворота попадаем в средневековый. Жизнь здесь кипит. Направо и налево масса магазинов, торговля идет на лотках, просто на земле. Дома причудливой архитектуры, выкрашенные в яркорозовый цвет, кажутся сделанными из картона, настолько они легки на вид. На самом же деле все дома каменные. На стенах нарисованы различные картины на военные темы: бегут воины, медленно ступает слон, несущий какого-то полководца. Многие дома украшены фресками. Воинственная стенная живопись никак не вяжется с мирными трудовыми буднями Джайпура.