В Институте Времени идет расследование
Шрифт:
— Тебе всегда что-то видится в порядке бреда! — огрызнулся Расул.
— Н-надо было бы п-потом, — более смело заговорил Чернышев, вынырнув из кресла, — запрограммировать т-такую защиту, чтобы исключить активное воздействие хронавта на прошлое… или будущее… предотвратить создание новых линий. Это обеспечило бы возможность пассивного наблюдения… М-можно было бы еще разработать систему сигнализации…
Шелест, все время слушавший с непроницаемым вялом, усмехнулся.
— Вот именно: сигнализация! — сказал он. — Семафоры, светофоры, регулировщики, правила хронодвижения! Еще неизвестно,
«А ведь здорово было бы! — подумал Линьков, начиная понемногу разбираться в сути спора. — Подошел ты к какой-то штуке, хочешь ее взять, а у тебя на приборе красный глазок подмигивает: не тронь, мол, а то домой не вернешься! Непонятно, правда, что же можно будет трогать? Пожалуй, только самого себя… Но главное, чтобы наблюдать можно было! Какие-нибудь исторические события в натуре, например…
— Игорь Владимирович, вас Москва вызывает, — сказала секретарша, просунув голову в дверь.
— Шелест у телефона, — сказал Шелест, сняв трубку. — Хорошо, подожду! — Он прикрыл мембрану ладонью и сказал: — Это, наверное, Вячеслав Феликсович. Да и вообще на первый раз хватит, товарищи. В ближайшее время мы этот разговор, конечно, продолжим, а вы пока обдумывайте все и готовьтесь к обсуждению… Вячеслав Феликсович вернется, к тому же, а при его участии дискуссия сразу пойдет на более высоком уровне… А пока заканчиваем. Спасибо всем!
Тут он увидел Линькова и многозначительно улыбнулся ему, показывая глазами на Бориса.
«Они тут уже установили истину, — решил Линьков, — и Шелест хочет, чтобы я поскорее узнал все, перестал блуждать в потемках… Ну что ж, проверим свои выкладки на практике!»
Он двинулся к Борису сквозь нестройный поток хронофизиков, которые, продолжая спорить и переругиваться, тянулись к двери. Шелест негромко басил в трубку:
— Нет, нет, ваше присутствие здесь абсолютно необходимо! Обойдутся они без вас, тут дела важнее… Никаких неприятностей, кроме тех, что вам известны, наоборот… Ну, по телефону это невозможно объяснить… Да хотите, я сейчас дам «молнию» насчет необходимости приезда, покажете ее там — и все!.. Вячеслав Феликсович, когда вы узнаете, в чем дело…
Борис заметил Линькова и начал пробираться к нему навстречу. Они отошли в глубину кабинета, где уже было пусто, и стали у окна. Борис держался теперь спокойно и свободно, без напряжения и растерянности, но глаза у него время от времени становились будто невидящими и губы начинали слегка подергиваться.
— Нам с вами, собственно говоря, нужно заново познакомиться, — сказал он с полуулыбкой. — Жаль, что вы не пришли к началу, когда я здесь давал некоторые разъяснения…
— Да на меня Коновалов навалился, — извиняющимся тоном сообщил Линьков.
— Благодаря закалке и тренировке я отделался легкими ушибами, но время было потеряно. А разъяснения ваши мне все равно придется выслушать в более спокойной обстановке. Мне ведь надо записать их и… ну, приобщить к делу о смерти Левицкого, — скороговоркой закончил он, злясь на себя.
Борис невидяще поглядел на него.
— Да, смерть Левицкого и здесь, у вас, осталась смертью… ничего я не добился, только сам вот… Впрочем, вы еще не понимаете, о чем я…
— Может
— Сообразил! — совсем иначе, оживленно ответил Борис. — Выходит, что самому себе… то есть здешнему себе! — Тут он запнулся и недоумевающе поглядел на Линькова: — Постойте! А вы-то откуда это знаете, если не слышали, что я говорил? Тут никто ведь этого не знал! Даже Шелест не сразу понял!
— Додумался… по долгу службы, — с нарочитой скромностью произнес Линьков и сам поморщился от этого постного, лицемерного тона, которым старался прикрыть мальчишеское торжество.
— Как это «по долгу службы»? — удивился Борис. — Вы разве хронофизик?
— Где там! — уже обычным своим тоном сказал Линьков. — Дилетант я. Физик-недоучка. Ох и задали вы мне работу, товарищи Стружковы-Левицкие! Да еще накануне отпуска! Я прямо боялся, что мозги у меня перегорят, голову все ощупывал…
— Однако же! — ошеломленно отозвался Борис. — Недоучка! Интересно, что же было бы, если б вы доучились? Значит, пошевелили вы мозгами перед отпуском — и порядочек? И все эти хронофизические загадки, словно кроссворд, решили? Ничего себе! Послушайте, дилетант-недоучка, может, вы снизойдете до того, чтобы объяснить бедному специалисту, каким это образом вы вдруг решили применять хронофизические категории в криминалистике? Дух Эйнштейна вам явился, что ли?
— Видите ли, когда я узнал о переходе Стружкова… здешнего… и понял, что путешествия во времени уже стали реальностью… — начал Линьков.
— Это я понимаю! — нетерпеливо перебил его Борис. — На собственном опыте знаю, какая это мощная встряска и какие перспективы сразу открываются! Но я ведь получил аналогичную информацию — о переходе Аркадия! И сам совершил переход! И вообще для меня это значило во всех смыслах неизмеримо больше, чем для вас! Однако я свалился в этот мир с полнейшим хаосом в мозгах, не мог никак понять, куда и почему попал, и только после разговора с Ниной начал понемногу соображать. А вы уж и насчет двух Аркадиев, я вижу, додумались. Не имея записки! И что же вы скажете в свое оправдание, чудотворец самоучка?
Линькову было не по себе от этих иронических восторгов. Он даже заподозрил, что Борис попросту смеется над ним, высмеивает его поползновения состязаться с хронофизиками на их территории. Поэтому он ничего не стал объяснять, а достал из папки спичечный коробок с изображением дятла и протянул Борису.
— Это ключ к истории Левицкого, — хмуро сказал он.
Борис недоумевающе разглядывал коробок.
— Не доходит! — сказал он наконец. — Сжальтесь над профаном, маэстро, откройте тайну!
— Дата! — пробормотал Линьков неохотно. — Посмотрите на дату!
— Дату? Где? Ах ты… действительно! 1976 год. Откуда это у вас? Может, вы там побывали самолично? Я уж ничему не удивлюсь!
— Нет, я просто нашел это в зале хронокамер.
— Чисто случайно, разумеется? — язвительно осведомился Борис.
— Не совсем… Этому предшествовали логические выкладки. Я искал подтверждений…
— И нашли! — Борис покрутил головой. — Слушайте, а может, вы все же бросите криминалистику и… доучитесь?