В канун Рагнарди
Шрифт:
Во-первых, можно ли считать реальностью предположения Глеба. И во-вторых (в случае положительного ответа на первый вопрос, конечно), что мы в сложившейся ситуации можем сделать, чтобы помешать упырям устроить конец света, или, как Глеб писал, Рагнаради для человечества. А пока еще раз предлагаю прения по данным вопросам временно прекратить. Все равно ведь пользы не будет — один гам да гадания на кофейной гуще.
— Насчет прекратить преть по данным вопросам — так это я за, руками и ногами, — Антон говорил вдумчиво и рассудительно, как никогда. — Только есть еще одна хреновина на предмет обмозговывания:
Половину племени перебил, когда пришел... Мог же и гипнозом им мозги запудрить, как во время драки с этим... Каменные Зубы, что ли? Так нет, сразу за нож ухватился и давай всех мочить. А потом череп какой-то Хромому под видом своего подсунул. Спрашивается: где взял? Отвечается: опять же замочил кого-то.
— Ну, череп он мог и сделать, — Толик пожал плечами. — При его возможностях...
Антон энергично замотал головой:
— Были бы у него такие офигенные возможности, так не рубил бы он свои знаки кремушком. И зачем сложно, если можно просто? Мало ли немых по равнине шляется... Так о чем это я? А, так вот: может он и был самый злобный хмырь и клепал на добреньких славненьких упырей чернуху напрасную, а?
Виктор глянул на Наташу. Та кивнула:
— Точка зрения ясна. Вопрос принят.
— И еще вопрос... — Толик кривился, говорил, будто нехотя. — Если ситуация такова, как представлял ее себе Глеб, нужно ли вообще что-то делать?
Он вгляделся в обернувшиеся к нему лица, задиристо вздернул подбородок:
— Я повторяю вопрос, ребята: нужно ли спасать этот мир? Вот вы подумайте. Не сердцем подумайте — головой.
— Да че тут думать?! — Антон отмахнулся от него, как от насекомого. — Такую хреновенищу спорол — слушать тошно...
Толик хмыкнул, глянул на часы. Потом торопливо сунулся в палатку, извлек транзистор — маленький, изящный, иноземный, как и большинство толиковых вещей. Тихонько щелкнул выключатель; сквозь астматическое сипение помех крепко пророс бездушно-отполированный голос диктора:
"...нанесен значительный ущерб ряду жилых и административно-хозяйственных построек. Данные о количестве человеческих жертв уточняются. Как сообщил нашему корреспонденту представитель прокуратуры, имеются сведения о причастности к террористическому акту боевиков из числа так называемых «Сталинских соколов».
В Министерстве Внутренних Дел Союза разработан ряд мер по борьбе с детской проституцией, которая за последнее время достигла беспрецедентных масштабов. По оценкам МВД в целом по Союзу более полумиллиона девочек и мальчиков вовлечено сейчас в преступный промысел.
Переходим к международным сообщениям. Как сообщают из Ирака, партизанские формирования Фронта национального освобождения имени Саддама Хусейна подвергли прошлой ночью интенсивному ракетно-артиллерийскому обстрелу пригороды Багдада. Семьдесят восемь человек получили ранения. Постоянный представитель Совета Безопасности ООН в Ираке доктор Алан Дакуотер заявил, что в распоряжении партизан находится до двух сотен артиллерийских снарядов, содержащих нервно-паралитический газ.
Зоной экологического бедствия объявлено Карибское море.
Произошедшая две недели назад вблизи берегов Панамы катастрофа британского супертанкера «Северная Звезда» поставила под угрозу гибели животный мир всего региона. По предварительным данным общая сумма затрат на локализацию огромных нефтяных пятен, приближающихся в настоящее время к колумбийскому побережью, оценивается в шестьдесят миллиардов долларов.
Многотысячные демонстрации неофашистов прошли вчера в Берлине, Бонне и других городах Германии. Участники несли лозунги: «Аншлюсс 1937», «Германия — для немцев», «Верните нам наши земли». В своем сегодняшнем интервью журналу «Шпигель» канцлер Герман Шмидт подчеркнул, что основами внешней политики объединенной Германии по-прежнему остаются принципы мира и добрососедства.
По решению международного суда в Гааге Франция обязана выплатить Алжиру восемьсот миллионов франков в качестве компенсации за ущерб, причиненный этой стране незаконным ввозом на ее территорию радиоактивных отходов. Французская сторона заявила о своем несогласии с этим решением, которое назвала незаконным и абсурдным.
Печально закончился товарищеский матч по футболу между сборными Гондураса и Гватемалы, состоявшийся вчера в Тегусигальпе. В драке, завязавшейся между болельщиками, погибло восемьдесят три человека. Более шестисот зрителей получили увечья.
Мы передавали последние известия. На волне Маяка — танцевальная музыка..."
Некоторое время Толик молча вслушивался в разухабистое улюлюканье транзистора. Потом повернулся к Антону:
— Понял, Зеленый? Танцевальная музыка! Спляши чего-нибудь, а?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЕРОИ И БОГИ
1. БЛИКИ
Когда-то в этом дворике был фонтан. Когда-то этот дворик был уютным и выспренним. Здесь, наверное, пахло левкоями, а по рыжим песчаным дорожкам скользили бесшумные солнечные блики, шуршали медленные шаги задумчивых степенных людей, и прозрачное журчание фонтана не заглушало их. А огромные липы, не изуродованные еще жадными зубьями пил, затеняли, гладили окна невысоких домов, прихотливые фасады с колоннами и барельефами...
Но это было давно. Нынче же древесные стволы корячатся гниющими сучьями (вот и все, что осталось от загубленных в угоду пыльному свету раскидистых веток), а центр дворика провалился нелепой ямой, заваленной битым камнем — вот и все, что осталось от фонтана.
Да, тем, кто живет здесь теперь, фонтан не нужен. Им нужны забитые мусором ржавые баки и веревки для сушки белья.
Скрипнула дверь одного из домов. Высокая, узкая, встопорщенная струпьями краски, потерявшей и цвет, и смысл, она бессильно повернулась на дряхлых петлях, проныла безнадежную и скучную жалобу.
Виктор встрепенулся было: Наташа?
Нет. Какая-то старушка. Вышла, уставилась на Виктора с жадным лихорадочным любопытством, давно уже ставшим целью опустевшей жизни, ее агонией. Виктор закурил, сгорбился, искоса поглядывая на нее, как она стоит, шевеля губами неодобрительно и беззвучно, как поковыляла через двор — по-хозяйски неторопливая, похожая в серой своей одежде на пожилую вальяжную мышь. В облике ее ощущалась смутная, от самой себя навсегда скрытая скорбь. Быть может, тоска по тем временам, когда этот дворик тонул в тени, настоянной на аромате левкоев?