В Кольце
Шрифт:
– Всего лишь небольшой разрез на запястье. Это не больно.
– Разрез, Серег, ты понимаешь? Давай-ка, придумай что-нибудь другое. Желательно такое, где не надо резаться и калечиться.
– Можем вернуться к твоим друзьям. Либо я отдаю тебе мой датчик, и ты выбираешься на волю. Без него ты не выберешься.
Алексей еще раз посмотрел на запястье со шрамом. Он платил сумасшедшие деньги не за проводника в лице Сереги, а за этот чертов датчик.
6 сентября
Мне нужно время, чтобы восстановить события последних суток. И я не уверена, что сегодня 6 сентября.
Попробуем.
Вспомнив
Не знаю, сколько времени спала, но еще было светло. Проснулась от того, что услышала хруст веток за окном, а следом и голоса. Их было пятеро, все мужики. Они медленно шли между сгоревшими домами и что-то громко обсуждали. Помню, моя курочка начала кудахтать. Это и привлекло их внимание. У одного из них была огромная татуировка на шее с каким-то пауком или типа того. Видно, что свежая – черная и яркая. Еще у одного красная бандана на шее. Они бесцеремонно зашли на мой участок, громко рассуждая, что сделают с курочкой.
А дальше как в страшном сне.
Очнулась в своем же подвале, задыхаясь от едкого дыма. Руки и ноги связаны веревкой, голова раскалывается, перед глазами все плывет. Я смутно помню, как освободилась от веревок, но хорошо помню, как выбиралась из подвала и упала на траву рядом с домом, кашляя до рвоты.
Чуть придя в себя, попыталась потушить дом. Но оказалось, что это только с виду он страшно горел, в целом все было не так критично. Горели облицовочные панели, и из-за этого все было в дыму. Потушить их получилось пятью ведрами воды из дождевой бочки. Сгорели только панели на углу дома, а вот сам дом почти не пострадал, просто стал больше вписываться в окружающий пейзаж.
Эти твари и внутри пытались устроить пожар, кажется, я помню, как кто-то из этих уродов выливал средство для розжига на пол в гостиной. Но сгорели только шторы и слегка обуглился диван. В вечерних сумерках не особо было видно, и мне тогда казалось, что диван еще можно спасти.
Но обидно не за дом и не за мебель. Эти гады вынесли все, что только можно было забрать – еду, теплые вещи и даже технику. Нафига она им, если нет электричества? Оставили после себя бардак, разбросанные вещи и распахнутые ящики шкафов. И черные следы ботинок по всему дому. Уроды, блин.
Проветрить дом, и вытащить на улицу испорченный диван удалось к рассвету. Я предполагаю, что это уже 5 сентября. В утренних лучах солнца удалось оценить реальный урон – весь фасад дома, выходящий на улицу, покрылся сажей. До сих пор не понимаю, как не треснули от жара окна на первом этаже. Внутри огонь повредил стены и пол, но, если задуматься о возможных последствиях, то мне очень повезло. Выжженный пол можно спрятать под ковриком, а стены закрасить краской, благо этого добра в сарае навалом. Именно этим я и занималась половину дня.
После полудня и до самого вечера я разбиралась с вещами и едой. Еды, как я уже писала, не осталось вообще. Эти гады забрали все до последней пачки риса. Теплые вещи забрали не все, видимо, рук не хватило. Старые подушки, пару одеял и тонкий плед – вот, что мне оставили грабители. Разве это согреет долгой зимой?
А если они решат вернуться?
От этой мысли стало не по себе. Я не знаю, что они делали, пока мое сознание блуждало в темноте. Но если эти варвары решились на убийство, если вернутся и обнаружат, что дом не сгорел – обязательно закончат грязное дело. Именно поэтому я схватила все самое теплое, что осталось в доме, и спряталась в доме деды Леши.
Сегодня, вроде, 6 сентября, около 10 утра, и я пишу из его старенького дома, наблюдая за дорогой. Если ОНИ вернутся, то скорее всего именно по этой дороге. Второй въезд в поселок завалило сгоревшими деревьями и домами, так что только дурак будет там ходить.
7 сентября
Вчера я хотела лечь рядом с могилой деды Леши, заснуть и больше не просыпаться. Я впала в беспросветную апатию. Спасения не будет, безопасного места больше нет, все, что мы собирали и выращивали с дедой в течение лета, украдено. Прошло всего четыре месяца, а мы живем как в дикие века – кто сильнее, хитрее и наглее, тот и выживает. А я слабая и испуганная, как тут выжить?
У меня ничего не осталось: ни еды, ни сил, ни желания что-то делать. Я знаю, самое страшное в моей ситуации – опустить руки. Об этом постоянно твердил деда. Но именно это мне и хочется сделать.
Давайте смотреть правде в глаза – я не выживу в этом мире. Так зачем все эти тщетные попытки? Выиграть пару месяцев? И что они дадут? Приедут военные и всех спасут, а негодяев накажут? Да бросьте, дураку понятно, что этого не будет. Они бы давно приехали.