В КОРОЛЕВСТВЕ КИРПИРЛЯЙН. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
— Какие ж это лыжи? — возмутилась Кирико, перекрикивая реактивный свист ветра, шелест листьев, бульканье бурунов.
— Подумаешь, мы можем и про санки, — не растерялась Тинка. — Правда, Бутя?
Бутик помолчал, скрипя своими кукольными извилинами, и вновь заголосил:
Берегите склянки, Мчатся наши санки. Санки, санки. Санки-капитанки!— Следите
10
Жизнь была прекрасна.
Перламутровые облака бежали по изумрудному небу. Огуречная водица струилась по малахитовым джунглям. А между двумя стихиями, в самом центре зеленого мира, плыли оранжевый мальчик и лазоревый попугай. Най в раздутом комбинезоне лениво дремал, закинув руки за голову. Гога топтался на его груди, воображал себя Робинзоном уютного плавучего острова. На острове вкусно кормили и вели изысканные беседы.
Спать Най заставлял себя впрок, время во сне проходит быстрее. Пробовал читать и смотреть фильмы, но держать на весу браслет с кристаллом было утомительно.
Когда от ленивой качки и бурчания струй становилось невмоготу, Най запихивал Гогу в ранец, включал «ветерок» и пузырил по волнам, как какой-нибудь океанский водолет. Но сегодня такое настроение не наступало. И не наступит: к полудню Най рассчитывал достигнуть водопада — с часу на час донесется его рев…
— Земля! — внезапно заволновался пассажир. — Земля!
— Гога, имей совесть! — Най приоткрыл один глаз. — Если ты про водопад, еще рано. Если же тебе охота пошутить, выбери другую тему.
Гога взлетел, оглядел окрестности сверху. От изумления хохолок на нем выцвел и встал дыбом.
— Эй, на клотике! — рассердился Най. — Доложить обстановку!
С неба молнией пала двуглавая тень, но Най на миг раньше вырвал из кобуры снурик и стриганул лучом между хищником и жертвой. Тот и другой рухнули в воду. Най спрятал снурик, выволок за крыло Гогу, сунул за пазуху. А вот царь пернатых оказался тяжеловат, к тому же, быстро намокал. Пришлось непочтительно уцепить его за крючковатые клювы и буксировать к берегу.
Только теперь Най обратил внимание, что берега приподнялись. Судя по цвету, река катастрофически мелела. Плыть стало трудно — тело застревало на песчаных отмелях, ноги месили их. От кишащей живности вода напоминала кисель. Почуяв легкую добычу, слетелись орлы и чайки, реяли над головой, дрались, норовили присесть на плечи и тут же расклевать пойманную рыбу.
Вскоре вода ушла совсем. Най перехватил орла за лапы. Орлиные крылья распластались в грязи метра на полтора. Под ногами прыгали рыбы, тритоны, лягушки. Бушевал птичий базар. Воняло водорослями и растревоженным илом. Най оскальзывался. Задыхался. Падал. Отбивался свободной рукой от птиц. С трудом выдергивал из грязи тяжеленные башмаки. Ступив на твердую почву, без сил повалился-
Лишь через четверть часа Най ожил настолько, что обдул себя-с ног до головы «ветерком», счищая комья засохшей слизи. Отер руки и лицо тоником. Откупорил ананасный коктейль со льдом. То, что осталось от реки, после того, как реки не стало, не вдохновляло. Не хотелось бы спускаться туда еще раз… К водопаду он не потащится, незачем ему теперь к водопаду. Напрямик до Маяка двадцать шесть километров. Если идти остаток дня и ночь, то к утру… Да, капитан Андрюша, утром можешь приготовить для рукопожатия крепкую капитанскую ладонь. Понимаю, ты слишком горд, чтобы признать поражение. Будем великодушны. Ты всего-навсего бросишь невзначай при сестрице: «Деловой у тебя братишка, Нино. Весь в отца!».
Най разложил пернатых на камушке и принялся сушить струйкой теплого воздуха, ероша перья, приподнимая крылья и лапы. Гога очнулся первым. Увидев врага поверженным, он распетушился, расхорохорился, начал наскакивать, даже один раз деликатно тюкнул орла издали в шею. И так сам перепугался своего отчаянного поступка, что кинулся к Наю под мышку и мигал из укрытия круглыми шустрыми кнопками.
— Не мельтеши, дурашка! — успокаивал Най. — Топтать сонного врага не велика доблесть. А ты давай просыпайся, твое величество!
Орел будто прислушался. Сел. Пьяно покачался на нетвердых лапах. Дернул одной головой, почесался. Дернул другой, почесался. По очереди расправил и подобрал крылья. Полоснул Ная спаренным орлиным взглядом. И взмыл ввысь.
— Браво, твое величество! Поаплодируй, Гога, он это заслужил. Тебе выпал достойный партнер. Двинули и мы. Прощай, река.
Най поднялся — и увидел: вдоль русла, над самым дном, рыскает «жук».
— Оперативно! — Най отпрянул в кусты. — Выходит, и у вас там накладочка? Эх, Андрей, Андрей. Сама судьба вмешалась. Тебе ничего не остается, «»как дождаться меня с вездеходом…
На вызов капитана штурман не откликнулся. А когда сигнал отзвучал, разъяснил попугаю:
— Зачем мне нестись сломя голову назад, если осталось всего-ничего до вездехода? Оцени сам: где — я, а где — они? Сорок два километра туда и пятьдесят обратно, так? А здесь двадцать шесть. Что больше? Ах, ты не согласен? Конечно, тот же кусок надо трястись на вездеходе, ты прав. Но имей в виду, вездеход — это уже прогулка, дом отдыха. Так в чем же я не прав? Девяносто два или двадцать шесть… Простая арифметика!
Най пока смутно представлял себе, что в человеческих отношениях существует кое-что поважнее арифметики.
— Ага, ты спрашиваешь, почему я доказываю это тебе, а не Андрею? А ты пробовал, пробовал ему что-либо доказать? Это же скала, а не человек. Капитан! Он же никого, кроме себя, не слышит. Ему с самого начала твердили: к Маяку должен идти я. По-моему и вышло! Природа, браток, мудра. Мудрее нас с тобой.
Так в разговорах прошли вечер и ночь. Попугай тихо дремал на плече, себе Най дремать не позволил. Пусть знают: в отряде нет слабачков…